Не знаю, откуда взялись силы, но я бежала так быстро, как никогда. Специально выбирала заросли, скопление елей и кустов. Там, где маленькая я проскакивала, громоздкий солдат тормозил и ругался, с каждым разом позволяя мне оторваться от него на чуточку больше.

Где-то вдалеке звучали голоса других преследователей. Они, как гончие псы, шли по моему следу, наполняя кровь леденящим ужасом. Я все надеялась, что им надоест погоня и они махнут на меня рукой, решив, что прогнали выжлу достаточно далеко. Может, они очень радели за общее дело, а может, их зацепило то, что я была у них под самым носом, но смогла улизнуть. Так или иначе, но они не останавливались.

Рассвет еще не наступил, и в потемках я то и дело наталкивалась на ветки, царапая руки и лицо, цеплялась за кривые корни и высокие стебли травы. У меня кололо в боку, щипало глаза от слез, но я продолжала бежать, пока очередной мой шаг не обернулся падением. Земля внезапно ушла из-под ног, и, не успев даже охнуть, я кубарем покатилась вниз по склону.

Это конец.

Я зажмурилась, попыталась прикрыть голову, чтобы ненароком не проломить себе череп о скрытые во тьме камни, но судьба решила надо мной сжалиться и просто сбросила на мягкую кучу прошлогодней листвы.

Меня трясло. Руки и ноги не слушались. Я просто не могла заставить себя встать. Да какое встать, я дышать не могла! Голоса преследователей становились все ближе и ближе. Еще немного и они увидят меня!

Словно змея, извиваясь всем тело, я зарылась в прелую листву и замерла за миг до того, как совсем рядом раздалось:

— Куда она побежала?

— Не вижу. Упустил из виду.

— Раззява!

— Я точно вам говорю. Где-то здесь она!

Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Уходите!

И снова удача оказалась на моей стороне — где-то впереди раздался треск. Я не знаю, кто это был — просто обвалившийся сук или неосторожный зверь, но солдаты решили, что это я.

Из своего убогого укрытия я наблюдала, как при свете факела один из них махнул рукой в сторону шума и скомандовал:

— Всем туда! Поймать любой ценой, — они помчались дальше, проскочив всего в десяти метрах от меня, притаившейся на дне оврага.

Время шло. Я замерзла и уже не чувствовала ног, но боялась пошевелиться. Ждала.

Шум погони давно утих. По кронам деревьев уже скользили первые солнечные лучи, и надо было решать, что делать дальше. Лежать и ждать кончины прямо тут, под старым кленом, или идти дальше.

Лучше все-таки идти. Так остается меньше времени на тяжелые мысли.

Я выбралась из своего незамысловатого убежища, которое при свете солнца выглядело совсем уж ненадежным, мелкими перебежками добралась до ивняка и юркнула под тяжелые ветви, склонившиеся до самой земли.

Вроде никто не заметил. Оторвалась.

Несмотря на то, что было страшно и противно, я все-таки заставила себя спустить штаны до колен и, закусывая от волнения губы, посмотрела на свою ногу. Зелень уже поднялась до паха, и первые тонкие прожилки медленно перетекали на живот. Как быстро!

Скуля от отчаяния, я снова натянула штаны, завязала покрепче тесемки и обессиленно опустилась на землю, растирая по щекам слезы. Я не ревела, они сами текли, оставляя горячие мокрые дорожки.

Очень хотелось есть. То ли от нервов, то ли потому что все выжлы отличаются отменным аппетитом. В этом я успела убедиться прошлой ночью возле лесной сторожки. Они с таким аппетитом пожирали того мужика, что только хруст стоял.

Я нашла несколько кустиков лесной земляки, аккуратно собрала сочные ягоды и, смакуя их по одной, отправилась куда глаза глядят, уходя все глубже в лес.