— Попалась, коза! — прорычал он, внезапно оказавшись совсем близко.

Я рванула со всех сил в чащу, надеясь укрыться в темноте, но он схватил меня за волосы и выволок на дорогу.

Оказалось, убежала я не так и далеко. Всего в паре десятков метров стояла несчастная повозка, остальные разбойники и одинокий солдат.

— Майк, мать твою! Трудно было усмотреть?

— Чуть не загрызла меня, гадина! — головорез тряс раненой лапой и морщился. — Руку мне прокусила, бешеная!

— Зачем вам выжла? — без особого интереса поинтересовался солдат.

Разбойники быстро переглянулись между собой:

— Не твое дело, солдатик.

— Не знаю, что у вас тут за игрищи, но ее сжечь надо. Здесь деревня недалеко. Мало ли доберётся.

— Сожжем. Не переживай, — хмыкнул коренастый.

Тут я не выдержала и завизжала:

— Помогите!

Расслабленный взгляд незнакомца тут же изменился — стал цепким, хищным, жестким. Впился в меня, будто когтями.

— Помогите, — простонала я и, жалобно всхлипнув, повисла в руках бандита, — пожалуйста…

***

— Здоровая, — он не спрашивал. Утверждал.

— Здоровей не бывает, — зло выплюнул тот, кто в чьих руках я трепыхалась, — огрела меня дубиной по башке, едва не откинулся, потом чуть руку не отгрызла. — Встряхнул меня так, что зубы клацнули. — А резвая какая, еле угнался, — в голосе, несмотря на злость, проскочила изрядная доля восхищения.

— Где ж вы ее взяли, такую резвую? — солдат рассматривал меня, чуть склонив голову, и мрачно хмурился.

— Где взяли — там больше нет.

— А все-таки?

— Не слишком ли много вопросов для того, кто стоит одной ногой на дороге к Вратам Вечности? Давай поводья, парень, и проваливай. Пока мы добрые.

Я взглядом умоляла его остаться, помочь, не отдавать меня в руки этим головорезам. Умом понимала, что он один, а их пятеро. У них оружие, а у него… Я не знала, если ли у него хоть что-то. Палка, кривой нож — что угодно.

Не оставляй меня… — едва дыша, беззвучно, одними губами.

Его взгляд стал еще жестче:

— Сдается мне, девушка не хочет с вами оставаться.

— Хочет, хочет, — осклабился коренастый, — она ж нам как родная, только непослушная. Ничего, воспитаем, как шелковая будет.

Сплюнул на землю и посмотрел исподлобья, намекая на то, что этот побег мне боком выйдет.

— Боюсь, воспитывать вам придется друг друга, а ее, — солдат коротко кивнул, — я заберу с собой.

— С чего ты взял, что мы ее отдадим, служивый? — главарь неторопливо поигрывал ножом, подбрасывая его в воздух и уверенно перехватывая затертую рукоять.

— Вы же знаете. Приказ императора. Все женщины должны быть доставлены во дворец.

— Что тогда останется нам, простым смертным? Не слишком ли многого хочет ваш император?

— А простые смертные смогут обеспечить безопасность? Укрыть от хвори? Император дает защиту…

— К дьяволу императора и его проклятое племя. Из-за них все началось!

Кольцо сжималось. Разбойники, уверенные в своем превосходстве, подходили все ближе, переглядывались, пересмеивались, вслух размышляли о том, кому достанутся сапоги, а кому казенная одежда.

Как ни странно, но мужчина был все так же спокоен, даже едва заметно улыбался уголками губ. Кажется, его совершенно не волновало, что вокруг ночь, он один, а врагов много, и помощи ждать неоткуда.

— У вас есть выбор: или добровольно отпустите, или я сам ее заберу, — сказал он.

— Попробуй, — главарь оскалился и без предупреждения метнул нож, метясь солдату в грудь.

Тот уклонился, неуловимым движением на лету перехватил клинок и отправил обратно. Острое лезвие филигранно отсекло прядь волос у виска, лишь слегка чиркнув бандита по скуле и оставив тонкую царапину. В тот же миг все остальные скопом бросились на него.