Вот теперь Инна Григорьевна, мама Ирочки, работает приходящей няней, а в выходные дни моет квартиры. Отец сторожит по ночам небольшой магазин. Девушку, которая не напрягала мозги учебой, устроили через маминых богатых клиентов в редакцию глянцевого журнала, и даже появилась надежда, что ее ждет успех.

Видимо, родители не знали, что человеку без специального образования не видать престижного места и хорошей зарплаты даже здесь.

– Ты что! – Ирочка хлопнула ресницами, нисколько не обидевшись на мою бестактность, и горячо зашептала мне на ухо: – Мама в эти выходные мыла квартиру Светланы Задворской. Представляешь! Вот актриса с барского плеча и дала ей адресок.

Я тронула водителя за плечо:

– Поворачивайте. Мне нужно…

Я назвала свою улицу, тем более что мы как раз были недалеко от моего спального района.

– Ты чего, Виолетта! Поехали!

– Ира, ты понимаешь, во сколько тебе визит обойдется? Если эту предсказательницу навещает такая знаменитость, как Светлана Задворская, там крутятся немыслимые бабки.

– Водитель, не сворачивайте, – взвизгнула Ирочка, заметив, что таксист перестроился в другой ряд. – Мы едем дальше.

– Девушки, вы уж определитесь, куда вам.

– Вита, у меня не только адресок есть, но и льготный талончик. Я же говорю, что с барского плеча досталось.

– Ладно, поехали, – нехотя согласилась я.

Такси остановилось у старинного особняка, пропетляв по узким переулкам и дворикам еще несколько минут. Эти купеческие постройки притаились в уголках Москвы как исторические достопримечательности. Обычно в таких местах местная власть открывает маленькие музеи, бутики, лавки сувениров, но здесь был жилой дом.

Мы вышли и с удивлением огляделись. Проход во двор перекрывали высокие металлические ворота, освещенные одним-единственным фонарем. В луче света кружились снежинки. Я невольно залюбовалась ими. В этом тихом уголке, казалось, время остановилось, зима не желала уступать место весне, хотя март уже приближался к концу.

 Ирочка присмотрелась и увидела кнопку звонка. Но как только она нажала на нее, мое состояние резко изменилось. В усилившемся снегопаде растворилась красота старинной улицы. Мокрые лепешки летели в глаза, опускались на лицо, и я раздраженно смахивала их пальцами.

Я даже не понимала, что со мной творится. В груди, как снежный ком, нарастала тревога. Пришлось вздохнуть несколько раз, чтобы унять непонятно откуда взявшуюся панику. Я не понимала, чего боюсь. Да, страшно было узнать свое будущее, но еще ужаснее заглянуть в прошлое.

 – Я вас слушаю, – прозвучал молодой звонкий голос, совсем не похожий в моем представлении на голос гадалки.

 – Мы пришли на сеанс.

Что-то щелкнуло, и ворота начали разъезжаться. Вот так просто? Без охраны и без консьержа? Мы с Ирочкой переглянулись.

– А вдруг пришли воры? Неужели не боится?

– Камера. Там!

Ира показала глазами на угол дома. Действительно, хозяйка салона наверняка нас хорошенько разглядела, прежде чем пустить во двор.

Ворота распахнулись и, как только мы вошли, стали закрываться. Я дернулась назад. Ира перехватила меня за пальцы, но не удержала, только сняла перчатку.

– Пусти, я хочу уйти. Не могу даже шагу сделать. Нехорошо мне, – взмолилась я.

Мне действительно стало плохо. Из желудка рвалась тошнота, голова внезапно закружилась. Я не могла пошевелить ватными ногами. Они словно приросли к земле. Колени подрагивали.

– Уже поздно. Смотри.

Я оглянулась: створки ворот плотно соединились, отрезав путь к отступлению. Мы подошли к подъезду. Удивительно, но он был не заперт. Уже через секунду мы оказались в темном коридорчике, поднялись по лестнице на второй этаж. Не успели оглядеться, как дверь распахнулась и на пороге квартиры нас встретил юный красавчик.