Замороженный этим взглядом, Мигель слишком поздно заметил опасность. Уже понимая, что не успевает, начал разворачиваться в сторону Вако, с ревом несущегося к нему, занося мачете. Мулат замолчал и рухнул навзничь, не добежав двух шагов. Из курчавой головы, чуть дрожа ярко-красным оперением, торчал короткий и тонкий черный стержень стрелы.

Стрельба прекратилась, только тонкий визг Хосе, который все еще катался по земле, одной рукой держась за лицо, а другой за низ живота, врезался в уши, как штопор в пробку…

– Аспера! Я тебя, конечно, понимаю, но не могла бы ты ЭТО заткнуть? – Татьяна выскользнула из-за дерева с взведенным арбалетом в руках. – И, кстати, тебе надо больше тренироваться – Куби-учи [17] ты смазала. Займись на досуге…

– Хорошо, Лейт. – В руке у рыжей появился тупоносый пистолет. Сухой хлопок – и визг прекратился.

– Док! Да не стой ты столбом – помоги Барту! Не видишь, что ли… – Андрей, до этого окрика действительно остолбенело застывший, ойкнул, выронил все еще слабо дымящий «калаш» и бросился к Игорю, который, тихо матерясь сквозь стиснутые зубы, зажимал правой рукой простреленную выше локтя левую.

– Вояки, блин… Еще бы научились спусковой крючок отпускать до того, как патроны закончатся, цены бы вам не было… – Она подошла туда, где перед началом перестрелки стоял Ривера и толпились навербованные Кайманом идиоты.

– Столько патронов – на семь человек! Да-а… интересно, а кто из вас, ребята, пальнуть-то успел? Хотя… теперь-то какая разница, а? – Таня передвинулась к телу Хосе, попробовала было выдернуть засевшую у того в руке стрелу, но передумала и повернулась. – Мигель, ты как, цел?

– Да, сеньора Лейт. Благодарю вас, сеньора, я ваш должник… – Проводник низко поклонился, не отрывая взгляда от арбалета и указывая при этом рукой на труп Вако.

– На том свете угольками сочтемся… – ответила Лейт и, с усмешкой глянув на него, добавила: – Пушку можешь теперь не снимать, проверку выдержал…

Затем, пробежав взглядом по лагерю, крикнула:

– Куаче! Куаче, колибрин сын!

– Куаче уже здесь… – Таня, слегка удивившись, посмотрела себе под ноги. Там, носом уткнувшись в землю, стоял на коленях старший носильщик.

– Так! Слушай сюда внимательно! Переход временно отменяется… Соберете пока все ценное… Трупы зароете… Поглубже!.. Оружие и патроны – сложите в кучу… Остальное – заберете себе… Мигель! – Она снова повернулась к проводнику. – У тебя по поводу Хосе какие-то пожелания есть?

– Нет…

– Значит, и этого – туда же… Все понял?

– Да, Коатликуэ… – ответил Куаче и бросился к своим – руководить работами…

Лицо у девушки внезапно сделалось ОЧЕНЬ задумчивым. Нервно передернув плечами и пробормотав себе под нос: «Блин, ну… не до такой же степени!» – она резко повернулась и быстрым, размашистым шагом пошла к Эспаде. Тот все еще стоял на коленях с поднятыми и разведенными руками, хотя осмысленности во взгляде несколько прибавилось. Проведя ладонью ему по спине между лопаток, Лейт хмыкнула и, достав из-за воротника рубахи два метательных ножа, бросила их на землю рядом с торчащим кинжалом.

– Умненький мальчик… Можешь опустить руки… Вот так, хорошо… За голову!.. Не только умненький, но и понятливый… – Таня кивком подозвала проводника поближе. – Знаешь ли ты что-нибудь хорошее об этом умном и понятливом мальчике, Мигель?…

– Спасибо, Мигель! – Родриго, не отрываясь, смотрел в пламя костра. – Теперь я твой должник. Если бы не ты…

– Ты мне ничего не должен. Я просто сказал правду – ту, что знал… – Проводник, сделав глоток из плоской металлической фляги, передал ее собеседнику. И с кривой усмешкой добавил: – Я ведь так и не научился лгать, предавать и нарушать слово. Хосе так этого и не понял…