Я забрасывала последние карандаши в коробку, когда дверь открылась, и из кабинета вылетел взъерошенный и чем-то сильно разозленный Вячеслав Владимирович. Вихрем пролетел по приемной и скрылся за дверями лифта, при этом даже не глядя в мою сторону. Гадать, что, зачем и почему, можно было бесконечно, поэтому пожав плечами, принялась запечатывать коробки скотчем.

– Оксана Александровна! – подскочила, ударившись головой о столешницу и с недоумением, посмотрела на свое ледяное начальство, потирая рукой макушку.

– Почему вы все еще здесь? – окончательно добил он меня этим вопросом. А где, по его мнению, я должна была быть в данный момент? Стою, судорожно перебираю в голове все утро и понимаю, что это не я олень! Заданий-то он мне не давал, значит, сам что-то напутал.

Я подозрительно косилась на мужчину, стоящего в дверном проеме, и раздумывала, спросить у него, что он имел в виду, или просто помолчать?

– Бегом в столовую, и чтобы я вас как минимум полчаса не видел.

Быстро покивала головой, извлекла из недр чумодана кошелек и побежала кушать. Надо же, чудеса, да и только, само ледяное начальство озаботилось моим питанием! И все-таки вчерашний разговор по душам не прошел даром.

Дошла до столовой и сразу же, не обращая ни на кого внимания, схватила поднос и начала набирать разных вкусностей. Организм возрадовался, что его наконец-то будут кормить, а желудок уже не просто давал о себе знать урчанием, он буквально орал, чтобы я уже закинула в рот хоть что-нибудь съестное.

Давясь слюной и облизываясь, я присела за ближайший столик и принялась уплетать свой обед. Если честно, не думала, что в меня все это влезет, но оказалась серьезно неправа. Умяла я все очень быстренько – шутка ли, вчера ничего не ела, сегодня не позавтракала. Вообще-то хотела, но открыв свой холодильник, поняла, что моему желанию не суждено было сбыться. На полочке сиротливо стояла баночка горчицы, на дверце нашлось несколько зубчиков чеснока, а в отсеке для овощей – маленький перчик чили. Желание завтракать отпало само собой.

Сижу, потягиваю сладкий чай, никого не трогаю, и тут над ухом как заорут:

– Оксанка, ну ты даешь! Слушай, расскажи, как у тебя это получилось?

Хлопнув глазами, я посмотрела на своих подруг по несчастью – они тоже работали помощницами, правда, не у таких высоких начальников, как я – и ничего не поняла.

Мой растерянный и непонимающий взгляд пыл девушек не остудил. Подтянув стулья поближе, они окружили меня, как вражескую крепость, и явно собрались взять штурмом, если я прямо сейчас не начну говорить. Спустя несколько минут мне все же удалось разобраться в путаных объяснениях и восторгах трех подруг.

Все оказалось до банальности просто. В лифте работают камеры, и этим все сказано!

– Ну, ты сильна, – раз в десятый повторяла Анька. Оставшиеся ей усердно поддакивали.

– Такого мужика, и поставить на колени!

– Да я больше чем уверена, он-то и на коленях стоял в первый раз за все свои тридцать шесть лет!

Так я и узнала, сколько лет моему начальнику, раньше не интересовалась, да и сейчас бы не стала, но раз уж сами сказали…

Девчонки галдели еще минут пять, я пыталась им объяснить, что они все не так поняли… Но, видимо, это всем известное выражение не произвело должного эффекта. В итоге девочки остались уверены что мой начальник в меня давно и безвозвратно влюблен, а я молодец: и позиций не сдала и мужика на колени поставила. А мне вдруг стало обидно за своего ледяного. Такого мужчину на колени не поставишь, да и зачем? Упиваться своим превосходством? Не понимаю я этого. Куда лучше заслужить его доверие и иметь возможность спрятаться за широкой спиной.