— Хахаха, — раскатисто засмеялся Тимур Сергеевич. — Всё нормально, конечно. Если хочешь, пей, малышка! — он раскрытой ладонью указал на кружку и продолжил смеяться.

Я покраснела до кончиков волос. Стало настолько стыдно, что я не могла даже посмотреть на следователя. А что уж говорить о том, чтобы хоть как-то среагировать на его обращение! Малышка! Где это видано, где слыхано?

— Ладно, давай сюда дело, — следователь протянул ко мне руку.

— Вы же говорили, что дадите почитать! — сразу вскинув на мужчину обиженный взор, я взгрустнула.

Дал надежду и тут же её отнял.

— Дам. После того, как архив разберём.

В его слова хотелось верить. Да и дело я же никуда не спрячу. Унести домой его тоже нельзя.

Так что как ни крути…

Придётся его отдать.

— Держите, — протянула дело следаку.

Гайдаров тут же принялся пролистывать его.

— Давай наверх, помощница. Я пока материалы пересмотрю.

Я полезла на стремянку, пока Тимур встал на то же место, на котором я была несколько секунд назад.

Что бы он ни говорил, мы, кажется, вполне можем сойтись.

22. Глава 21.

От бывшего неуклюжего, казалось бы, заброшенного помещения, не осталось и следа. Теперь я видела здесь действительно архив с упорядоченной системой хранения. Тем более чистый, без плесени и сырости.

В такие моменты думается, что ты сделала хоть какой-то вклад в место, из которого ты всё равно уйдёшь.

— Фух, — выдохнул следователь. Уперев руки в бока, он окинул взглядом стеллажи. — Закончили, наконец, — и посмотрел на время.

— Ага, сколько?

Честно говоря, я выдохлась. Тело ломило. Хотелось спать.

— Шесть. Можешь собираться и идти домой, Соболева.

— А вы? Тоже домой?

— Не-а, мне ещё нужно пронумеровать дела, так что я останусь. Поработаю.

— Может, я помогу? Быстрее будет, — пожав плечами, робко глянула в карие глаза.

— О-о, — протянул Гайдаров. — На сегодня достаточно. Иди домой, тебя наверняка ждут родственники, парень, друзья. Жизнь кипит полным ходом! Так что нечего тут торчать до самого конца.

— Мне это интересно.

— Что именно? Проторчать в отделе до ночи?

— Дела интересны. Профессия следователя.

Тимур Сергеевич сложил стремянку и всунул её между стеллажами.

— А что ты о ней знаешь? О профессии. Прежде всего, чтобы точно понимать, что тебе предстоит, нужно прочувствовать себя в этой стезе. Когда ты помощница, всё равно до конца всё станет понятно, — отряхнув руки, мужчина расправил рукава рубашки. До этого он закатывал их, чтобы было удобнее работать. — Только когда будешь работать, осознаешь, как это трудно.

Меня всю передёрнуло. Внутри закипела кровь, промчав по венам.

— Но вы же работаете как-то.

— Я мужчина. Мне легче.

— И что с того, что вы мужчина? Бывают женщины, которые сильнее мужчин.

— Соболева, тогда нужно решить, — Гайдаров приблизился вплотную и наклонился к моему лицу, — что для тебя важнее: действительно работать или мериться с мужчинами яйцами, которых у женщин как не было, так и нет.

Сердце пропустило удар от его близости. Кончик носа Тимура чуть ли не касался моего. Шумное дыхание будоражило меня изнутри.

— Я вообще не об этом. Вы заговорили о том, что женщина априори слабее, но я так не считаю. У женщин нет яиц, как вы говорите. У нас есть характер. Как и у мужчин. Я не собираюсь ни с кем ничем мериться. Но за себя постоять могу и готова, — не задумываясь, я ткнула пальцем в вздымающуюся грудь.

Это прикосновение кольнуло следователя, будто удар тока. Он отшатнулся от меня всего на миг, а затем приблизился снова. Зрачки мигом расширились в карих глазах.

Потянувшись ко мне, Гайдаров заправил выбившуюся прядь за ушко.