— А ты заезжай и сегодня, и в пятницу, сына! — голос матери вдруг дрогнул. Надломился.

Так происходило только тогда, когда она хотела заплакать.

— Хорошо, сейчас закончу и приеду. Ладно?

— Ладно, сыночек. Ждём тебя, — выдохнула любимая женщина и отключилась.

Положив закладку в деле, которое пролистывал, я собрал вещи и вышел из кабинета. По вечерам мы закрывали дверь не только на обычные ключи, но и на индивидуальную ключ-карту. В том случае, если доступ в кабинет требовался срочно кому-то другому, начальник или зам открывали своей. У них карта с расширенным доступом, для всех дверей.

Когда индикатор загорелся красным, я посмотрел на пока ещё открытые кабинеты коллег. На месте оставались Артём, Катя, которая только сегодня вернулась из командировочных, и Юра. Остальные уже ушли.

Спустившись вниз, я посмотрел на индикатор двери архива. Он тоже горел красным.

О, Шахтинский даже помог Насте закрыть дверь! Или же подсказал, как сделать. Ну, браво. Просто браво.

Развернувшись, я не стал проверять, горит ли там свет, — они наверняка его выключили — и отправился на парковку.

+++

Мои родители проживали в частном секторе. Совсем недалеко от Москвы. Я знал, что от них ехать на работу буду дольше, но ради спокойствия мамы, всё же рискнул.

Остановившись на светофоре, услышал трель телефона. На дисплее возникла надпись «Артём Работа».

Господи, что ему надо, а?

На первый звонок я не ответил. Однако, за ним тут же последовал второй.

Червячок прокопал дырку в мыслях. Вдруг, что случилось? И я смахнул кружочек к зелёной трубке.

— Гайдаров, — сходу начал Тропин. — Мне на КПП сказали, что у них там свет отключили.

— Ага, и что?

— Говорят, твоя помощница в архиве застряла… — беспокойно произнёс лейтенант. — Никто не может открыть дверь. Из-за того, что счётчики вырубились, все двери начисто заблокировались. Не открываются. Ну, ты же знаешь, у нас такое бывает.

— Блять! — выругался я, надавив на газ. — Она же вроде как ушла.

— Ну вот сидит там запертая, сам слышал. Кричала она. В отделе почти никого и не осталось.

— А ты где?

— Уже уехал.

— Понятно, спасибо, сейчас вернусь.

— Давай, — Тропин отключился.

Нервно бросив телефон на соседнее сиденье, стал искать место, где можно развернуться. Сюда я ехал около двадцати-тридцати минут, но надеюсь, что обратно доберусь быстрее.

Чёрт её дернул! Как она там оказалась?

Да и я тот ещё! Почему не проверил, там она или нет?!

Может, она взаперти уже несколько часов сидит!

Я-то ей забыл сказать, что если сильно захлопнуть дверь, то она автоматически блокируется! Блять, вот идиот!

Сердце выстукивало, вырываясь из груди. Как ненормальный, я нёсся на красный.

Доехав до отдела примерно за пятнадцать-двадцать минут, выскочил из машины. Пронёсся до КПП и увидел спокойно сидящую дежурную.

— Ой, Тимур Сергеевич! — воскликнула она. — А вы чего тут?

Электроснабжение в отделе уже восстановилось.

По крайней мере, лампа у сотрудницы горела исправно.

— Что с Настей? — не отвечая, спросил я.

— С какой Настей? — удивилась девушка.

— Архив открылся? — произнёс уже раздражённо.

— А! Вы про практикантку! — Елизавета, как было написано на бейджике, аж подскочила с места. Глаза заблестели, и девушка с гордостью и умилением начала рассказывать: — Так её Шахтинский спас! Представляете? Отвёрткой дверь открыл! Уж не знаю, какими именно манипуляциями, руки, видно, откуда надо растут! Это было так романтично! Да и знаете, Егор Павлович так за неё испугался, вы бы видели! Сказал ей: «Сколько же ты просидела тут, моя миленькая?» А потом обнял… Вот видите, она только пришла, а уже себе поклонника завела, да ещё какого! Егора Павловича не так просто охмурить. Девчонки вон как пытались, неделями возле него толпились! А ваша практикантка за два дня успела! Мне бы поучиться! — вздохнула сотрудница и села на место.