— Гайдар, ты совсем заработался? — друг посмотрел на меня, как на больного. Я не понимающе уставился на него. — Это была твоя помощница, Тимур... — Шахтинский улыбнулся и затем неудержимо заржал.

Я и сам улыбнулся.

— Чего ржёшь? — постарался сказать строго, но смех рвался следом.

— Теперь мы хотя бы знаем, что ты считаешь Настю симпатичной, дружище! Так бы ты не признался! Хахаха!

— Чёрт, — ругнулся в сторону. — Да я не узнал её просто!

— Всё уже ясно, Сергеич! — Егор вывалился из машины первым. — Пошли уже. Люди ждут. Хахаха! — раскатисто донеслось вновь.

Выбравшись из авто, я стукнул эксперта по спине.

— Хватит ржать, Шахтинский! Бесишь!

— Да ладно-ладно! Но ты хоть впервые за эти... А сколько уже? Два года? — мужчина посчитал что-то в уме. — Да, года два. Впервые сказал, что тебе кто-то понравился.

— Я имел в виду, что вы хорошо смотрелись вместе, а не то, что мне эта практикантка понравилась!

— Ну, ещё посмотрим... — заключил он. И снова раскатисто засмеялся.

Смутившись, я отвёл взгляд.

Как я мог не узнать собственную подопечную? И правда заработался совсем.

Чувствую себя совершенно потерянным. Она только первый день провела в отделе, а уже смогла сбить меня с толку. Вот об этом я всегда и говорю. Женщине в органах не место. Она только отвлекать мужчин будет. Сейчас ещё и весь отдел переворошит. Тц!

Я цыкнул вслух.

— Ты чего?

— Ничего, — поправив одежду, пошёл вперёд. — Идём, узнаем, что там случилось. Какой адрес?

— Левитана, 20. Это один из сохранившихся в Москве частных секторов.

— Да вижу я.

Водитель перепарковался в начале улицы. Наступал рассвет. Взглянув на часы, я снова вздохнул. До конца дежурства два с половиной часа. Видимо, мы проведём их здесь.

16. Глава 15.

Анастасия.

Утро снова снизошло на меня слишком рано. Выспаться совершенно не получилось. В прочем, уверена, что у Габидова тоже не вышло.

Когда я выбралась из комнаты, сразу же увидела следователя. Он угрюмо заправлял диван в гостиной-столовой. Змейкой проскользнув на кухню, я поставила чайник и направилась в ванную умываться.

В мыслях я готовилась к предстоящему дню, но никак не могла себя настроить на положительный лад. Я думала обо всём сразу: и о семейной жизни Габидовых, об их отношениях, о почти двухгодовалой Еве, и о следственном отделе, в который мне предстоит отправиться, о Тимуре Сергеевиче... Совершенно неоднозначном, непонятном мужчине.

Поэтому стоило выбраться за бодрящим кофе. Иначе целый день придётся ходить рассеянной и потерянной.

— Доброе утро, — поприветствовал друг, — как спалось?

— Нормально, — угрюмо ответила я. — Ты как?

— Да ну, — Рус махнул рукой, — нормально. Кофе, чай?

— Кофе, если можно.

— Я сделаю, — отозвался следователь тут же.

— Хорошо, а ты кушать будешь?

— Не-а, не хочу. Если ты хочешь, возьми в холодильнике что-нибудь.

Я тоже отказалась от завтрака. Настроения нет у обоих. Габидов дождался выключения чайника и быстро сотворил растворимый напиток. Повеяло приятным ароматом кофе. Схватив кружку, я тут же отправилась в столовую.

Мы молча сели за стол. Оба посмотрели в окно. Небо было совершенно серым. Кажется, моросил дождь. На город опускался туман.

— Погода дерьмо, — высказался Руслан. — Сырость. Серость.

— В точку, — поддержала я. — В такую погоду только валяться и спать.

— Ну, работа есть работа. Ничего не сделаешь.

Взгляд наткнулся на грустные карие глаза. Габидов сделал глоток горячительной жижи и, кажется, обжёгся. Зашипев, мужчина прикусил нижнюю губу.

— Осторожнее!... — вскрикнула уже поздно.

— Всё нормально, — несмотря на неприятные ощущения, Рус терпел. — Как Ната?