На лице его открыто читалось «Все будет по-моему».

Увидев новую помощницу, он благосклонно улыбнулся, затем в глазах отразилась радость узнавания и он, растягивая слова, словно густой мед, поговорил:

– А я вас запомнил! Вы были в финале конкурса «Мисс Россия». Вот только не помню, в какой номинации вы получили награду. Подскажите, а то мне неловко!

Обычно такие фразочки, которых у посетителя в арсенале был мешок и маленькая тележка, сражали девушек наповал. Он уже приготовился панибратски подойти и, поцеловав ручку, приобнять за талию, однако на этот раз выстрел оказался неудачным.

– Вы ошиблись, – без тени улыбки ответила Лина. – Вы по какому вопросу и как мне о вас доложить Глебу Андреевичу?

– Детка, обо мне не нужно докладывать. У меня бессрочный пропуск в его кабинет, – с трудом скрыв досаду от этого двойного «щелчка по носу», все с той же наглой улыбочкой сообщил он.

Однако девушка, как храбрая наседка, мгновенно оказалась у двери и своим отнюдь не богатырским телом закрыла доступ.

– Извините, но я должна сообщить.

Неизвестно, чем бы закончилась эта пикировка, если бы Демов не вышел сам из кабинета.

– Вот, к другу барышня не пропускает, – придав лицу скорбное выражение, пожаловался визитер.

Глеб едва скрыл улыбку – негоже баловать персонал – и разрешил спор:

– Лина, этот человек проходит беспрепятственно в любое время. И сделай два кофе.

Девушка сдержанно кивнула, хотя внутри все сжалось от страха – опять накосячила. Ну не могла ж она знать, что эта персона из ближнего круга шефа!? Но вроде не разозлился, уже хорошо.

Нильс, как обычно, небрежно развалился в кресле. Затем потянулся за сигаретой, самодовольно жмурясь. Вообще-то по паспорту он был Борисом, но еще в школе сократили его до Бора, а затем по аналогии прицепилось Нильс, по имени выдающегося физика. Оно-то и прижилось. Да так прочно, что даже при официальном знакомстве он, забывшись, подавал руку и на автопилоте говорил: «Нильс»

– У тебя новая куколка? – протянул он, когда за Линой, принесшей им кофе, захлопнулась дверь. – Хочу ее. Только странно – такая сладкая конфетка, а фантик совсем дешевый, не знаю, откуда блузка с юбкой –видать из этих, как их там? «Веселые цены»? Я б ей премию выписал.

– Не сомневаюсь. Сам выпишу, она на испытательном сроке, какие премии? – Глеб недовольно посмотрел на друга. – И не вздумай ее клеить! Я знаешь, сколько времени убил, пока ее нашел?

– Ну, ты ж все равно с секретаршами не спишь?

– Чего и тебе желаю! Не спать с секретаршами! И сука – с моими секретаршами!

– Я тебя умоляю! Кому от этого хуже стало?

– Нильс, я тебе русским по белому говорю. Отстань. Эта девочка не такая, как все, если я что-то понимаю в людях. Знаешь, как я ее прессовал? Самому стыдно, как у ребенка конфетку отбирал. Хуже даже. А она нашлась, выстояла. Правда, ни фига не понимает в работе, вообще удивляюсь, как она рискнула сразу на помощника заявиться. Она искренняя. Сейчас таких не делают. Лимитированная партия.

– Так я б в эту партию с удовольствием членские взносы и делал бы!– хохотнул непробиваемый Нильс.

– Ты не боишься, что один из последующих членских взносов будет в венерологию?

– Ой, не строй из себя рекламу «дюрекса»! Ритка моя чистая, с остальными по уму.

Глеб сокрушенно покачал головой. Уже скоро и седина в бороду, а он никак не уймется. Или ищет ту единственную? И тут же сам себя одернул – Нильс и моногамность – это параллельные прямые.

И друг, словно прочитав мысли, продолжил.

– Я же Лев! А лев живет в прайде – вокруг него минимум десяток самочек. Вот он и выполняет свои супружеские обязанности чуть ли не круглосуточно.