И как бы мне ни хотелось поспорить, доказать неправоту отца, но я промолчала, потому что прекрасно осознавал: он ведь прав. Я действительно вспыльчивая, не могу пройти мимо несправедливости, если таковую увижу, а то и вовсе могу ввязаться даже в драку, а уже потом разбираться, кто прав, кто виноват. Сколько проблем у меня с этим было, не счесть, а ничему-то меня жизнь не учит.
Но больше всего меня возмущал факт моего замужества. Кого выбрал отец, я так и не смогла узнать, но вряд ли мне его выбор пришелся бы по душе. Именно поэтому я и была категорически против. Мне хотелось самой выбрать себе супруга, по велению души и сердца, ведь это намного лучше, чем навязанный брак, в котором всю жизнь можно прожить ненавидя своего супруга.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — кивнула и собралась вернуться к себе в комнату, как отец предупредил:
— Льяна, через три дня мы с матерью уезжаем на год в Валерну, там появились дела, причем неотложные. Надеюсь, за этот год ты никуда не успеешь вляпаться.
— Знаешь, папочка, если за пять лет в Академии я научилась сама решать проблемы, то наверное и сейчас не подкачаю, — бросила и все же оставила родителя одного.
Душу грызла обида. На что, я пока и сама не могла разобраться, хотя и предполагала. Вероятно отец умышленно продлил срок сокрытия моей личности, уверенный в том, что я не соглашусь, ведь именно в этом случае меня можно склонить к замужеству. Но я выстояла и не пошла ему на уступки. Пять лет прожила, пусть иногда и хотелось сообщить всем о себе настоящей, значит, еще год точно продержусь. А уж там точно отыграюсь со всеми, кто смел меня обижать и унижать. Нет, я не мстительная, но зло помню.
Да, несмотря на строгие правила — в Академии все равны — ни о каком равноправии не могло быть и речи. Аристократы зачастую глумились над простолюдинами. Девушек и вовсе использовали в качестве не только рабочей силы, но и постельных грелок. И пусть многим это нравилось, ведь так они могли заработать неплохие деньги, но я всегда старалась дать отпор, троим даже пришлось немного подправить мозги. За что я едва не вылетела, но это того стоило. Больше меня никто ни к чему не принуждал, меня стали бояться и обходить стороной. И такой расклад мою вспыльчивую натуру вполне устраивал.
Друзей тоже завести не получилось. Простолюдины искали выгоду для себя даже в дружбе, а от меня им пользы не было. Аристократы и не думали связываться с простыми студентами. Так и вышло, что я почти все время была одна. Пару раз мне поступало предложение воспользоваться своим даром в нечестных аферах, но тут я была категорически против. Некоторые меня и вовсе возненавидели за отказ. Но даже такие незначительные неудобства не помешали мне закончить с отличием учебное заведение. Сколько возмущения я услышала в свой адрес, когда пришло распределение в магический департамент, ведь туда многие мечтали попасть, а повезло только мне. Интересно, что меня ожидает дальше? С такими мыслями и провалилась в сон.
А утром в департаменте меня снова ждали бумажки, на этот раз пришлось возиться с отчетами, составляя по тем каракулям, что подсунул мне Сторн. На мое возмущение только хмыкнул и небрежно бросил:
— У тебя практика? Практика, вот и отрабатывай.
— Я не нанималась сюда секретарем или писарем, — бросила в сердцах.
— Это я буду решать, кем ты нанялась. Понятно?
И ведь даже спорить было не с кем, потому что он сразу же сбежал, оставляя меня одну. А мне снова пришлось возиться с документацией. Несколько раз бегала в буфет, чтобы взять себе кофе. Сегодня я уже была поумнее, обед пропускать не стала. Да и торопиться тоже было некуда. Вдруг появилась стойкая уверенность, что Сторн за что-то мне мстит, не подпуская к нормальным делам. Или не конкретно мне, а вообще девушкам, вон с каким выражением всегда смотрит, словно перед ним букашка.