Всё равно туда не сунусь сейчас, а то точно утоплюсь.

Время стекает в меня новой бутылкой Хеннесси. Людей становится всё меньше и ты наконец выныриваешь из своего закутка. Бросаешь на меня недовольный взгляд, поджимая очаровательные губки и хмуря бровки. Приступаешь за дело.

Собираешь остатки номерков, стёкла, какие-то вазы на тонкой ножке с цветами и какой-то зелёной штукой, какие-то там подвесочки, пиалочки, свечки и прочую свадебную лабуду. Умело оборачиваешь всё в тряпочки. А, чтоб не разбилось, да? Присаживаешься на корточки к столу молодоженов, и, пока я допиваю свой стакан, ловко отстегиваешь какую-то громадную юбку от скатерти. Быстро сворачиваешь это пятиметровое нечто и складываешь всё в откуда-то взявшийся баул.

Подходишь к мольберту с «Планом Рассадки» (это я молодец, отсюда прочитал), снимаешь огромную раму с ножек и относишь к выходу.

— Тебе помочь?

— Уходи уже.

Продуктивный разговор.

— Я скучал.

— Да, охотно верю, вспоминая твою блондинку.

Какую блондинку? А, ту что ли? Как её там? А, неважно... Да ты моя маленькая... Оторвался от стакана, зажевав последней долькой лимона. Поморщился.

— Это и есть твоя работа?

Кивнула, оценивая опустевший зал придирчивым взглядом.

— И ты одна всю эту красоту наводила?

— Нет, конечно, только убираю одна.

Взяла десяти литровое ведро от цветов, направилась куда-то в сторону уборной.

Нет, надо помочь, наверное.

Встал, еле удержавшись на ногах.

Черт, зачем я пил вообще?

Сделал пару шагов, обогнув откуда-то взявшийся стол.

Та-а-ак..

— Не трогай тут ничего! – Взвизгнула, выходя с пустым ведром. Ха, это к несчастью...

— Я помогу спустить. Ты на чем сюда?

— Газель уже ждёт.

Кивнул. Как серьезно у вас всё... газель целая ждёт. Ладно хоть не антилопа-лопа-лопа-лопа. Опускаю прихваченный стакан и перестаю изображать танцы с бубнами... Вот, улыбнулась!

Схватил какой-то баулище, захватил мольберт.

— Боже, там стекло, только не разбей! Равиль, ты слышал!?

Такой голос чистый... кивнул, насвистывая себе мотив давно вызубренной песни, переставляя ноги и стараясь не оплошать. Ой, двери такие узкие... или это я такой широкий?

"Hello, hello, hello. How low?"

Кажется, я и правда скучал. По шее и цитрусовому аромату. По бретельке бежевого бюстгальтера с явной буковкой «B»... Вот дали же родители имечко, а! Даже грустно стало… хоть не вой тут.

6. Четвертый вдох. Холодной дрожью

Катерина

Раз за разом спуская реквизит к машине, изучаю его фигуру, что медленно переставляет ноги и движется куда-то в сторону выезда. Он не думал, что такси можно вызвать прямо сюда?

— Кать, ты всё? – Спрашивает водитель, закрывая зевок ладонью.

— Да, Лёш, сейчас только последний раз всё проверю.

— Ну давай быстрее уже. Насколько они задержались?

— На час.

— Оплатят хоть ожидание?

— Пусть с Натой говорят, даже уточнять не буду.

Мне надо бы развернуться, однако, я так и продолжаю стоять и смотреть на его спину, что вдруг повернула к лестницам, насколько я помню, спускающимся по длинному склону к небольшому дикому пляжу, который владельцы этого ресторана ещё только собираются облагораживать.

И что он там забыл?

— Кать! – Ворчит Лёша, бибикая в довесок. – Кать, я спать хочу!

Равиль уже скрылся из моей зоны видимости, а я только сейчас решаюсь сделать пару шагов назад, развернуться и ринуться в ресторан.

Перекидываюсь парой фраз с официантами, проверяю зал. Нет, вроде бы всё в порядке.

Выхожу на улицу и залажу в теплый салон давно знакомой трёхметровой газельки. Лешка тушит сигарету, запрыгивает в кабину и, наконец, трогается с места.