– Знаете? Соня сказала?

– Да. Она не хотела, но я умею задавать правильные вопросы. Она быстро раскололась. Но ты знаешь, что на меня можно положиться, я оставил эту информацию при себе. И я не вмешиваюсь в ваши отношения, но… Соня стала слишком много плакать. А ты – жить с другой женщиной. И при этом я не слышу ни про отмену свадьбы, ни про расставание. Да делайте, что хотите, но мне важна дочь! Почему она плачет, Марк?

Он сидел перед Марком – седой, подтянутый, в строгом деловом костюме. С испытующим взглядом. А Марк не знал, что сказать.

– Я предлагал ей расстаться, не мучить себя, – покачал он головой, – Но Соня отказалась. Она просила повременить до того, как я всё вспомню – или, хотя бы, до осени. Ей это было важно, я не мог ей отказать. А Рита… между нами ничего нет. Она просто помогает мне.

Против воли в голосе Марка прозвучала горечь. И Алексей Владимирович её заметил и всё понял. Он помнил Риту и помнил какими они были в начале семейной жизни.

– Поговорите с дочерью. – повинуясь внезапному импульсу попросил Марк. – Я тоже не хочу, чтобы ей было плохо, но… я не могу её любить так, как она хочет. И… мне кажется, что это просто затянувшаяся подростковая влюблённость. Если бы она не упорствовала, а хотя бы попробовала повстречаться с другими парнями…

– Не упорствовала… – Алексей Владимирович грустно усмехнулся и покачал головой. – Видно, ты плохо знаешь мою дочь. Она всегда добивалась того, чего хотела, даже если шансов было мало. Учёба, работа – это всё не потому, что у неё богатые родители. Она упрямая. Она добилась всего сама. И тебя добилась. Если бы не эта авария – у неё бы всё получилось. Вот только вопрос – была бы она счастлива? А знаешь – я не буду с ней говорить. Пусть всё останется как есть. Соня должна знать, что не всё в жизни идёт так, как хочется, и не всё достигнутое приносит счастье. Думаю, ей нужен этот опыт. А скажи – ты совсем ничего не вспомнил? Или помнишь хоть что-нибудь?

И Алексей Владимирович взглянул на Марка так, будто хотел раскрыть ему голову этим взглядом – и посмотреть, что там внутри.

41. Глава 41

Сумасшедший день.

Сумасшедший вечер.

Столько всего… я была разбита и вымотана. Но уснуть не могла, мысли метались в голове и перескакивали с одного на другое. Водили хороводы, возвращались всё к одному и тому же, про что бы я ни думала.

Марк.

Марк.

Марк.

Мысли о подруге, которую ждали неожиданные перемены, сменялись на мысли о ремонте, о близящемся исполнении моей мечты – но как-то без огонька, потому что я вспоминала, как сегодня туда пришёл Марк.

Я возвращала мысли к работе. К Лёхе. Опять принималась думать о подруге, об отце её ребёнка – и опять в голову настойчиво лезли воспоминания о том, как мы с Марком хотели ребёнка.

Я пыталась переключить голову на бытовую тему – расходы, план покупок, расписание… и опять всё упиралось в Марка, которому я обещала помочь!

Я не выдержала. Встала, пошла на кухню, попить воды. И просто посидеть. Подумать. Повспоминать. Кажется, сегодня я не смогу уснуть.

Проходя мимо комнаты, где уже мирно спал Марк, я замерла. Дверь была приоткрыта. Свет – как всегда – горел. Марк ненавидел спать в темноте, включал настольную лампу. Я грустно усмехнулась. А я ненавидела засыпать при свете. И всё же… мы всегда находили компромисс. Не помню, чтобы мы хоть раз из-за этого поругались. Из-за чего-то другого – сколько угодно. А из-за этого нет.

Я стояла в дверях и любовалась спящим Марком, как дурочка. Неяркий свет лампы падал на его лицо, и я не могла оторвать от него глаз. Жадно смотрела на сомкнутые ресницы – длинные, густые – любая девушка позавидует. На красивые, чётко очерченные губы – какими нежными они могли быть! На острую линию скул, горькие складки у губ… Всё его лицо, такое родное, хотелось взять в руки, прикоснуться губами, почувствовать вкус кожи, вдохнуть знакомый до боли аромат… Я сходила с ума от непозволительной нежности. И от стыда – стоять, подглядывать за тем, как спит бывший муж!