Она смотрела на меня, видела, что я всё поняла. И перестала притворяться.

– Что же ты так… внезапно. Зачем было торопиться? Зашла бы сначала поговорить, мы бы успели предупредить Марка. Как неудобно получилось! – елейно, с торжествующей улыбочкой.

Фальшь.

Отвратительная фальшь.

Приторная, неприкрытая.

Мне стало тошно. Заболела голова, сильно сдавило в груди. Я не стала ей отвечать, не стала ничего говорить, не стала прощаться. Всё было ясно и так, а соблюдать правила вежливости я не собиралась. Не видела смысла. Больше для меня этих людей не существует.

Не помню, как я приехала домой. Что угодно могло случиться со мной в эту ночь, я была настолько не в себе, что меня могли ограбить, завезти куда-нибудь, убить – и я бы не сопротивлялась. Мне было всё равно.

Мне было плохо.

Плохо, плохо, плохо.

В голове без перерыва крутились события сегодняшнего дня – ссора, мои роковые слова, звонок свекрови, обнажённая пара в постели… теперь мне было ясно, зачем мне позвонили. Зачем вмешались именно в этот момент. Это полностью меняло моё отношение к ней. К ним.

Поздно.

Как я жалела о своих словах! Всё думала – если бы отмотать время назад, если бы не говорить, что я ухожу – что было бы? Мы помирились бы? Надолго ли? И потом расстались бы опять? Сколько раз бы это повторялось, пока мы бы не иссякли?

Нет, выбора не было.

Тогда почему же так больно, словно режут по живому? Почему так нестерпимо ноет в груди?

Я всю ночь лежала без сна, а утром оказалось, что у меня поднялась температура. Я еле-еле шлёпала на кухню, когда загремели ключи в замке. Марк приехал. Шагнул в квартиру и замер. И я замерла, глядя на него. Он – опухший, всклокоченный, с больным взглядом. Я – вся красная, с зарёванным лицом и мешками под глазами. Мы стояли и смотрели друг на друга, не в силах сдвинуться, не в силах начать разговор. И понимали – это конец.

Мы прощались.

37. Глава 37

Мы развелись быстро и тихо. Нам нечего было делить, а даже если было – я от всего отказалась заранее. Не хотела ничего, что бы связывало меня с ним. Марк забрал вещи и ушёл к родителям, а потом, насколько я знаю, ушёл и от них. И с работы тоже ушёл. Сосредоточился на своём бизнесе.

Больше я его почти не видела.

Егор ещё пару раз заходил ко мне, всё надеялся уговорить нас помириться. Заходил до тех пор, пока я не попросила его не приходить – слишком он напоминает мне о брате, а это тяжело.

Я закрыла эту страницу в жизни.

С головой ушла в работу, потому что наконец-то смогла купить тот самый магазин, в котором работала – чтобы сделать из него чайную. Хозяйка, по знакомству, уступила мне его очень дёшево, но это всё равно было бы неподъёмно для меня, если бы я не взяла кредит. С упоением я вкладывала все силы, всю душу – то, что от неё осталось – в своё дело, в свою мечту. Радовалась успехам, любовалась, как расцветает мой ресторанчик день ото дня. Любила его, словно ребёнка, которого так и не дождалась.

Я работала почти круглосуточно. Пахала, как заведённая, чтобы гнать все лишние мысли прочь. В это время я встретила Милу – девчонку с параллельного курса нашего университета. Она как раз в то время выгрызала себе место под солнцем и мечтала о своей конторе. Мы обе как одержимые стремились к своей цели, обе ужасно устали, обе пережили разочарование в личной жизни. Что ещё нужно двум старым знакомым, чтобы опять сойтись? Так у меня появилась близкая подруга. Впервые за несколько лет с окончания универа.

Новый год я встретила с мамой, чтобы был хоть один родной человек рядом. Мне так не хватало тепла и поддержки! Я хотела загадать желание – и поняла, что ничего не загадывается. Мне попросту нечего хотеть. Пожелала простого – чтобы стало хорошо. Чтобы больше не было больно.