– От кого? Там указано?

Либби со вздохом перевернула бандероль:

– От миссис Саттон.

– Ага… от племянницы Морин.

Цепочка была снята, дверь распахнулась. За ней обнаружился мистер Бодикот.

Возможно, он некогда был высоким и укоротился с возрастом. Необходимость наклоняться под низкой притолокой отпала, хоть старик и теперь привычно пригнул голову. На нем был какой-то древний камзол поверх двух вязаных пуловеров, голова для надежности прикрыта твидовой кепкой. Видны костлявые мозолистые ступни с пожелтевшими ногтями.

Ведьма! Внезапно вернулся отголосок прежних воспоминаний. Сердце ёкнуло. Либби робко улыбнулась.

– Видно, подарок к Рождеству прислала, – немного дружелюбнее предположил Бодикот. – Морин никогда меня не забывает. Хорошая девочка. Всегда заранее с Рождеством поздравляет.

– Хорошо бы, все так делали. – Либби протянула планшетку, не отдавая посылку. – Распишитесь, пожалуйста, а внизу напишите фамилию печатными бук вами.

– Сейчас схожу за очками. – Огорченный задержкой, старик зашлепал в невидимые глубины дома.

Во время его отсутствия Либби переминалась с ноги на ногу, отмечая, что синяя почтовая форменная куртка не такая уж теплая. Ей представилась печка с кипящим котлом, с огромной сковородкой, слишком большой для приготовления нормальной человеческой пищи. Из коридора доносился непривычный запах вареных отрубей с овощами.

– Козы! – пробормотала она. – Еда для коз варится. Надо опомниться, а то гоблинов сейчас увидишь…

– Вот и я.

Вернувшийся мистер Бодикот надел очки в черепаховой оправе, скрепленной розовой липкой лентой, вгляделся в планшетку, аккуратно вывел фамилию на удивление четким почерком. Очевидно, он учился писать в те времена, когда школьники рисовали по прописям крючки и палочки. Руки с возрастом стали немного трястись, но буквы начертаны с изяществом каллиграфа.

– Извините меня, дорогая, – продолжал он, – что дверь средь бела дня заперта. Никогда не закрывался, а теперь у меня появились враги.

С тех пор как Либби начала доставлять ему почту, ей приходится постоянно выслушивать неправдоподобные заявления.

– Я коз слышала, когда шла по дорожке, – сказала она, пропустив мимо ушей последнее эксцентричное утверждение, протянула пакет и забрала планшетку. – Холодно им нынче утром на улице.

Мистер Бодикот был шокирован.

– Они не на улице! – Он выхватил у нее бандероль. – Кроме старичка Джаспера. Он будет биться в дверь, если я его первым делом не выпущу. Пришлось засов снаружи навесить. Старичок Джаспер откроет любую задвижку, до которой сумеет добраться. А девочек я не выпустил. Холод им не на пользу. За козами уход нужен, если хочешь получить хороший удой. Я за ними присматриваю, еды всегда полно. Но старый приятель поднимет адский шум, если его не выпустить из загона хоть в дождь, хоть в жару.

Старик придвинулся ближе.

– За ними нужен глаз да глаз. Знаете, их пытались отравить.

– Не может быть! – воскликнула Либби, понимая, что не стоит вникать в это дело. Предстоит объехать еще несколько деревень. Если козы заболели, то, скорее всего, наелись лавровых веток или еще чего-нибудь несъедобного.

К счастью, мистер Бодикот отвлекся, разглядывая на пакете адрес отправителя.

– Точно, Морин, – повторил он. – Всегда посылает заказное, чтобы удостовериться в получении. – И с тем захлопнул дверь у Либби перед носом, снова звякнув цепочкой.

Она направилась обратно, автоматически ступая по оставшимся на ледяной корке собственным следам. Жалко, несчастный старик из ума выживает. Свернув на дорожку к второму коттеджу, сдернула по пути с пачки резинку, проверила адрес на двух конвертах.