А мои дети на стресс и опасность реагировали ревом и бежали прятаться ко мне в юбки. Как сказал виконт Фрез, друг нашей маленькой семьи, нормальные человеческие детеныши.

Человеческие.

Страх, что мои дети вырастут и станут изгоями среди драконов, вынудил меня согласиться. Вальтарта любит силу в любых ее проявлениях, и слабакам здесь не место.

— Я услышала тебя, Берн, — слезы уже не жгли веки, они застыли глубоко внутри прозрачным камнем, не имеющим формы. Скомканным. Изувеченным. — При разводе я бы хотела иметь десять процентов артефакторики и…

— Нет!

Вздрогнув, подняла на мужа глаза.

— Нет, Риш, — Его лицо потемнело от раздражения и сдерживаемой… ярости? — Артефакторика — семейное предприятие, в совет не входят посторонние. Дом я тоже оставить не могу, баронство испокон веков принадлежало Кайшам. Оно перейдет по наследству нашим детям, и никому из нас невыгодно брать у детей.

Ожидаемо.

Много раз я проигрывала эту ситуацию в своей голове, но никогда не думала, что она произойдет в реальности. Но аналитический опыт взял свое, доиграл, достроил ход диалога, и я точно знала, как верно поступить.

— Конечно, — согласилась я. — Наши дети — наследники, но что насчет детей вейры Гроц? Вряд ли она согласится быть бесплодной ради Дана и Дафны. Однажды она родит, и захочет, что ее дети были наследниками первой очереди.

— Талье никогда так не поступит! — бескомпромиссно заявил Берн. Уставился своими темными безднами глаз на меня, давя, гипнотизируя. С возрастом он стал краше, как бы смешно не звучало, и я охотно верила, что Талье Гроц полюбила его искренне.

— Я понимаю, что Талье тебе не нравится, но она очень добрый и искренний человек. Она никогда так не поступит.

Она добрый и искренний дракон, а не человек. Я, кстати, как все иномирянки, начинала обучение с детского сборника сказок Вальтарты. Братья Гримм повесились бы от зависти. Тут на одну страницу текста приходилось три убийства, инцест и изнасилование.

И это читали детям!

Впрочем, мне же лучше.

— Я охотно верю, что вейра Гроц добрая и искренняя драконица, — сказала уклончиво. — Тогда она не будет возражать, если ты дашь Дафне мой титул баронессы и пять процентов от акций артефакторики, а Дану те же пять и подписную, что признаешь его наследником баронства.

Берн на миг растерялся.

— Зачем? Я их отец, они получат всю артефакторику, когда придет их час.

— Прошу, для моего спокойствия, — переборов гадливость, накрыла руку Берна своей, стараясь не думать, что его рука вытворяла несколько часов назад под подолом милой и искренней девушки. Пардон, драконицы. — А я сниму свои требования по разделу артефакторики. Все до единого.

— Но…

— Нет, — оборвала мягко. — Прошу тебя, Берн. Я уйду на твоих условиях, а дети останутся с тобой, дай меня немного покоя за их благополучие.

15. 3.4 Берн

По губам Берна скользнула едва заметная улыбка. По каким бы причинам не расходились пары в Вальтарте, дети преимущественно оставались с матерью. У драконов была особая связь между матерью и ребенком, особенно, если этот ребенок — сын. Берн же с блеском обошел эту систему.

Я ведь понимала, почему узнала о разводе сегодня, а не год назад. Этот год Берн потратил на то, чтобы за моей спиной правильно настроить детей. Расписал им плюсы нового положения. Надавил на них через родителей, которые имели немалое влияние на детей. И, что немаловажно, имели немалое влияние на их драконью суть, к которой мне доступ был закрыт.

А Гроцы, насколько я знаю, имели графский титул, и Берн становился графом при женитьбе на Талье.