– Ты что мелешь! – воскликнул дед по отцу, вставая.

– Погоди! – возразил второй дед. – Ты уверен в своих словах?

– Полностью. Я прекрасно ведаю старину. Намного лучше вас, – произнес Андрей и в качестве подтверждения поцеловал тельный крест. – И могу вам рассказать, как было и почему стало так, как стало.

– Дерзай.

– Как-то бояре ромейского Царя в очередной раз проворовались, оставив его казну пустой. А перед тем понесли несколько поражений от арабов. Магометан, что в те годы только вышли из песков. Причем проиграли они в том числе и потому, что слишком страстно разворовывали казну и не держали войско в должном порядке. А оно в те годы у ромейцев из казны содержалось и вооружалось. Да и воеводы они были не шибко толковые.

– Это разве важно?

– Очень. Потому что, обгадившись, они были вынуждены выкручиваться. И они не придумали ничего лучше, чем дать части крестьян возможность платить мыто не долей урожая с возделываемого ими участка земли, а службой. Таким образом они хотели и получить, большое войско, и не платить за него, дабы казну можно было разворовывать, не опасаясь поражений.

– И что? Получили?

– Получили. Только это войско оказалось таким поганым, что его били в хвост и гриву все, кто мог. За редкими исключениями. Ну а что еще взять с крестьян? Не воины. Не обучены. Да и толком не вооружены. Потому очень скоро Царь оказался вынужден воевать не этими убогими, а дружинами знати, что те держали при себе. Ибо других толковых воинов у него под рукой не имелось. А эта мишура была не более чем насмешкой над войском.

– И ты хочешь сказать, что мы – та самая насмешка?

– А разве нет? Только ромейцы пешего воина с такого, как у вас надела, просили выставлять, да с более тучной землей и на юге, где мороз посевы не бьет. А у нас, отсыпав еще сверху несколько батраков, спрашивают уже конного воина.

– Погоди, – возразил дядя Фома. – Я слышал, что Султан тоже поместных держит.

– Держит. Только земли им дает много больше. В землях теплых да плодородных. И людишек на той земле трудится не один десяток. У каждого. Отчего каждый такой помещик турецкий доходов имеет в десятки раз больше, чем любой из вас. Оттого и конь под ним добрый, и броня, и оружие, и от голода он не страдает. Вы же по сути своей батраки, которым дали в помощь еще парочку, требуя взамен непосильную службу. И латиняне так же поступали. Но тоже давали много больше. Отчего их рыцарь выезжал с поместий, что раз в десять больше тех, что нам нарезают. И не скудных людьми, а густо забитых работничками.

Андрей целенаправленно утрировал, дабы задеть родичей-помещиков за живое. Впрочем, если он и сгущал краски, то не сильно.

– А не боишься такие слова говорить? – нахмурился дед по отцу. – Мы ведь и до Государя их можем довести.

– Так я и ему их говорил. И не раз. Что это все дурь скоморошья. И даже большую грамоту составил, где все это расписал до самых ничтожных мелочей. И, насколько я ведаю, Иоанн Васильевич смотрит, как все в Туле пойдет. А потом по всей Руси так переделывать станет. Ибо поместное войско только татар гонять годиться. Да и то – по случаю.

– Однако… – присвистнул дед по матери. – А татары не сила?

– Те же турки их таковой не считают. А потому используют только как вспомогательные отряды, что селян грабят да нервируют земли противника. В бою же на что-то способны они лишь против помещиков да толпы крестьян с дрекольем.

– Ой ли?

Андрей молча достал крест и поцеловал. А потом продолжил:

– И гордиться тем, что вы по сути своей батраки бездомные, которым не только не платят, но и три шкуры дерут за службу, не стоит. Нету в том гордости. И чести нету.