Одна из причин очень крепкого союза иосифлян-стяжателей с Царём заключалось как раз в том, что у них были деньги. Много денег. Больше, чем у Государя.

Ведь тот пополнял свою казну, взыскивая подати да мыто преимущественно натуральными товарами. Плюс получал долю в формате кормления от тех или иных городов, а также сёл, которыми владел. Опять же, больше товарами, чем деньгами. Церковь же в эти годы являлась крупнейшей корпорацией Руси с серьёзным и весьма доходным бизнесом разного плана, из-за чего денег у нее имелось заметно больше, чем у Государя. Да и те же новгородские купцы в складчину столько бы не положили. Посему сорок две тысячи были для неё хоть и большой суммой, но вполне подъёмной. Она и вдвое больше могла бы дать. И втрое. Причём не надрываясь.

Эти деньги делились просто.

Двадцать одну тысячу 744 рубля Андрей отложил «поставщикам». Ну тем самым, мифическим, которые существуют только на словах. Так что формально – это не ему, но фактически…

Весомая сумма. Как в прямом, так и в переносном смысле. Ибо рубль счётный имел в себе 68 грамм достаточно чистого серебра, то есть, считай, полторы тонны серебра выходило.

От оставшейся части, которую решили считать прибылью, Государю уже передали 6 тысяч 788 рублей, чему тот был безмерно рад. Наличкой! Для него этот платёж оказался просто усладой для души.

Церковь после передачи пожертвования в пользу полка получила в лице отца Афанасия 1 тысячу 934 рубля. Причём эти он деньги получал лично, также лично неся ответственность за сотрудничество с Андреем, из-за чего наверх он мог ничего и не отсылать, пустив на развитие и укрепление веры на местах. В частности, по совету Андрея, – на строительство каменной церкви.

Сам Андрей в рамках доли от прибыли получил всего 967 рублей. Официально. Что само по себе даже для сотника – круто. Суммарно же, с деньгами «поставщикам», выходило 22 тысячи 711 рублей… И эти 967 рублей просто терялись на фоне общей массы.

Остальные купцы-компаньоны получали совокупно 10 тысяч. На всех. Что тоже было ОЧЕНЬ классно. Особенно учитывая их затраты и вложения.

На полк же от купцов, Андрея и отца Афанасия шло 678 рублей. Тоже немало. Деньги эти должны были храниться в храме и использоваться по единогласному решению старшин на нужды рядовых воинов полка. И только рядовых. Ну или какие-то иные подобные вещи.

Сахар ушёл намного дешевле. Всего лишь в четверть веса золотом. Что дало всего сто десять рублей. Сумма очень немалая, но на фоне цены, вырученной с краски, – ничто. От чего прирост она дала к долям совершенно незначительный. В пределах погрешностей.

Ещё меньше прибыли принесло светильное масло. Но прибыль с него через взаимозачёт Андрей давно потратил на поставки продовольствия да фуража в поместье. Так что о том он и не думал.

Считать все эти деньги было сложно, долго и мучительно. Да и по большому счёту невозможно. Ибо мелкие чешуйки крайне малопригодны были для этих целей.

Понятное дело, что в 1535 году мама Царя Елена Глинская провела реформу, упорядочив денежный оборот на Руси. И эта реформа была великим делом, ибо бардак до того стоял чудовищный. Но ни Елена, ни её советники ничего не смыслили ни в торговле, ни в экономике по вполне понятным причинам. Потому и порядок наводили без шибкого понимания.

Получилось всё так, как получилось. Словно в той присказке из советской экранизации приключений д'Артаньяна: «для Атоса это слишком много, а для графа де ля Фер – слишком мало». Потому как ценность даже полушки для розничной торговли была чрезмерной. В то время как для оптовой торговли копейка никуда не годилась, имея слишком малую ценность.