Я закатила глаза и усмехнулась, не веря её словам. Красивая, конечно.

— Ты ему понравилась, это заметно.

— Он мой бывший одноклассник, вот и всё, — я перевела взгляд со своих ногтей на лицо Алины.

— Точно? — девушка немного смущённо улыбнулась. — Он тебе не нравится?

— Мне? — я излишне нервно рассмеялась. — Кто? Царицын? Боже упаси!

Зайцева прикусила губу, опустила взгляд на парту и пальцем стала выводить на поверхности узоры. Алина шевелила губами, явно что-то желая сказать, но осекалась, краснела и поджимала губы.

Ревность второй раз за день царапнула внутри. Болезненно. Сильно. Оставляя следы от ядовитых когтей. Вызывая желание упасть на пол кабинета, свернуться клубочком и заплакать. От отчаяния. От боли. От безысходности.

Мои одноклассницы были красивыми. Все. Без исключения. И я прекрасно знала, что брюнетка во вкусе Даниила.

Представила их вместе. Скулы свело от того, с какой силой я сжала зубы. Дура. Ревнивая дура. Я же забыла Царицына давно. Вычеркнула из своей жизни. Заблокировала во всех социальных сетях. Так какого чёрта сейчас так больно только от одной мысли, что он будет с другой? Ведь я видела всех, с кем он встречался. Ведь я понимаю, что там, в Америке, у него были девушки.

Но сколько бы я не убеждала себя в этом, всё оказалось совершенно иначе. Я помнила его. Всегда помнила. Видела постоянно во снах. Почти каждую ночь. Но в этих снах я видела его тем мальчишкой с ломающимся голосом, худощавым и долговязым. В моих снах он был совсем другим. Не смотрел так странно. И не был настолько красивым. Настолько взрослым.

Закусила губу и дрогнула от боли. Уже который раз прикусила до крови.

Алина набрала в грудь воздуха и решительно начала:

— Насть, скажи, а ты…

Закончить девушка не успела, дверь в кабинет открылась, и вошли два наших одноклассника. Зайцева выдохнула, покраснела и суетливо стала выравнивать стопку тетрадей на парте.

— Что сказать? — мой голос прозвучал зло. Я не сумела скрыть ревность. Как бы не старалась.

— Ничего, — Алина улыбнулась слабо и торопливо замотала головой. — Так, глупость спросить хотела.

— Про Царицына? — я спросила в лоб, устав от того, что девушка ходит вокруг да около.

— Как ты… Что ты… С чего ты взяла?

— Алина, в классе, где я проучилась девять лет, каждая девчонка была в него влюблена. Каждая мечтала сидеть с ним за одной партой и начать встречаться.

— И ты?

— Нет, — наигранно рассмеялась. — Страшилка и уродина была изгоем. Страхолюдину можно было только высмеивать. А ещё на неё можно было спорить… — чёртовы слёзы послышались в голосе. — Зачем мне нужен был лишний повод для насмешек? — я улыбнулась, пряча свою боль.

— Идиоты малолетние, — пробормотала Алина, протянув руку и положив на мои, как оказалось, дрожащие пальцы. — Я уверена, что им стыдно.

— Конечно, — ухмыльнулась, вспоминая, как Даниил в туалете меня обзывал.

Краем глаза заметила, как от стены возле двери кто-то оттолкнулся. Чёрт. Царицын всё это время стоял за дверью и слушал наш разговор. Его светлая толстовка слилась со стеной, поэтому я не заметила его.

Сощурилась и прямо посмотрела в карие глаза, когда парень вошёл в класс.

Что? Доволен? Многое услышал? Снова своё самолюбие потешил?

Царицын опустил ресницы. Прошёл вперёд и бросил рюкзак, на парту, стоящую впереди. Упёрся ладонями, склонил голову и застыл в напряжённой позе.

— Даня, тебе плохо? — Алина будто растеряла всю свою нерешительность.

Поднялась из-за стола, красиво и грациозно, точно кошка. Скользнула к Царицыну и руку положила на плечо. Царицын вздрогнул и руку сбросил, поведя плечом. На его скулах ходили желваки, выдавая крайнюю степень ярости.