Моя красавица, как желе. В синкопальном состоянии переношу её в кровать. Уверен, так её ещё не колбасило. Засыпает сразу, не пошевелив ничем. Ложусь рядом, притягиваю к себе и лежу с дебильной улыбкой.

8. Глава 8

Дарья

Просыпаюсь среди ночи от жуткой засухи. Пытаюсь слезть с кровати, но всё тело простреливает ноющей болью. Стиснув до скрипа зубы, сползаю на пол и понимаю, что не могу пошевелиться.

- Макс, - пытаюсь крикнуть, но из пересушенного горла вылетает только хрип. – Макс, придурок.

Каким-то чудом мне удаётся его разбудить. Он включает свет, слетает с кровати и удивлённо смотрит на меня. Не часто увидишь шипящую, драную кошку, валяющуюся на полу спальни. А то, что я выгляжу не комильфо – уверена.

- Милая, ты что делаешь на полу? Тебе плохо? Что мне сделать? – Нервно ощупывает меня, разглядывая лицо, пытаясь понять, что со мной.

Мне пиздец, как плохо! Ощущение, что бегемот заглотил, пожевал и выплюнул! Болью наполнена каждая клеточка, а по горлу прошёл наждак.

- Пить, - это всё, что я могу выдавить из себя.

Он подскакивает, бежит на кухню, возвращается с бутылкой воды. Я не могу даже поднять руку. Боль и онемение сковали конечности. Не понимаю, что со мной. Сил нет даже испугаться. Я как сморщенная тыква. Макс, поддерживая голову, подносит горлышко ко рту. Делаю глоток и шиплю от резкой боли в горле. С усилием делаю второй. Максим поднимает меня с пола, а я не могу сдержать стон.

- Макс, мне больно, - шепчу сквозь зубы. – Что ты со мной сделал?

- Прости, милая. Прости. Перестарался. Увлёкся. Мудак, - его испуганный голос абсолютно не успокаивает.

Он укладывает меня на кровать, приносит масло и начинает растирать руки и ноги.

- Блядь! Идиот! Надо было сразу тебя растереть! Ты уснула. Я не хотел тебя будить. Прости… Прости… - матерится, втирая масло, разогревает мышцы, перемежая с короткими поцелуями.

Мне остаётся только стонать, шипеть и надеяться, что станет легче. Когда я вся залоснилась от масла, действительно стало легче. Организм известил о своих потребностях.

- Макс. Отнеси меня в ванную, пожалуйста. Я в туалет хочу. - Молча подхватывает на руки, несёт, сажает на унитаз и замирает.

- Макс, выйди, - недовольно озвучиваю просьбу.

- Даш. Ты что, стесняешься меня? – искреннее недоумение, как будто мы говорим о чистки зубов. – Я тебя трахаю каждый день, а ты пи́сать при мне стесняешься?

Я только с укором смотрю на него и жду, когда он покинет комнату. Помотав головой, Максим выходит, бросив:

- Я у двери. Позови, когда закончишь.

Освободив мочевой пузырь, поднимаюсь к раковине. Ноги дрожат. Состояние, как после операции: слабость, головокружение, тянущая боль внизу живота. В зеркале вижу что-то бледное и страшное. Губы потрескались, волосы спутались и напоминают драную овчину. Не дождавшись меня, Макс заходит в ванную, подхватывает на руки и несёт в спальню.

- Тебе надо пить и лежать. - На это желудок пытается напомнить о себе урчанием.

- Кажется, я есть хочу, - жалобно пищу, зарываясь в шею.

- В кровати поешь, или на кухню нести? – улыбается мой кошак.

- На кухню.

Усадив меня на стул, распотрошил холодильник, выудив продуктов на целую роту солдат.

- Это всё мне? Я столько не съем! - С ужасом осматриваю эту гору.

Я, конечно, люблю поесть, и на диетах никогда не сидела, но это форменный беспредел – считать меня такой обжорой. Если бы не боль в горле, устроила бы разборки. Проблема с горлом остаётся не ясна.

Говорят, аппетит приходит во время еды, и меня он посетил в процессе ночного поедания. Мы уминаем весь дневной запас, перемежая с поцелуями и ласками. Боль в теле вымещает возбуждение. Откуда берутся силы – не знаю. Поздний ужин заканчиваем нежным, тягучим сексом.