- Всех пожурила, мамаша? – Крадётся не спеша, потягиваясь и демонстрируя стабильные посещения спортзала.

- Всех. - Зарываюсь носом в шею, вдыхая аромат цитруса и сандала.

Макс подхватывает меня под ягодицы и сажает на стол. Стеклянная, холодная поверхность обжигает голую кожу, вырывая из груди шипение.

- Это намёк? – шепчет маньяк, протискиваясь между ног.

- Возможно. Смотря, что ты хочешь предложить. - Разгорающаяся пульсация, заставляет сочиться и раздвигать ноги сильнее, жаждать поступательных движений.

- Расстегни рубашку, - требует Макс, жадно сканируя промежность.

Хватаюсь за пуговицы, но трясущиеся лапки похотливой кошки не слушаются. К обозрению присоединяются пальцы, поглаживая по кругу вход и дразня лёгкими надавливаниями. Бросаю бесполезную борьбу с пуговицами и дёргаю за полы рубашки, заглушая стоном треск рвущейся ткани. Кухню наполняет довольный рык, и вагина сокращается от внедрения пальцев. Макс толкает меня спиной на столешницу и с хитрым прищуром дует на клитор.

- Готова визжать от моих фантазий, похотливая кошечка? – продолжая медленно поглаживать пальцами, улыбается этот гад.

А я готова кричать, срывая голос, и требовать более жёсткий массаж с пошлыми шлепками и раздирающим оргазмом. Быстро дыша, киваю головой, сглатываю слюну и жду немедленную встречу с членом, но Макс вытаскивает пальцы и отходит.

- В твоих фантазиях мне оттрахать себя самой? – удивленно приподнимаюсь на локтях.

- Лежать, - рявкает Макс. – Лежать и не шевелиться! - А я что? Я лежу с раздвинутыми ногами и охлаждаю жар, как курица из жаровни.

Фантазёр выходит с кухни, оставляя меня возбуждённую и сбитую с толку. Конечно, понимаю, что ожидание распаляет, но Макс отсутствует уже долго и рискует по возвращении застать остывшую кошку, покрытую пылью. Отрываю от стола голову и встречаюсь с похотливым взглядом, подпирающим дверной проём.

- Я сказал –- не шевелиться! – рычит кошак, отрывая тело от косяка и перетекая ко мне. – Потрясный вид, но сейчас будет просто охуенный.

Выуживает из-за спины шёлковый шарф и завязывает мне глаза. Темнота вынуждает включить локаторы на полную мощность. Макс поглаживает по рукам и, вытягивая их за голову, привязывает, лишая возможности ими шевелить. То же проделывает с ногами, задрав к груди и разведя до предела. Теперь я не курица, а лягушка. Не очень комфортная поза, с учётом жёсткой поверхности стола, но любопытство выше дискомфорта, поэтому лежу, терплю и молчу. Только дыхание сбивается, как после пробежки.

Макс где-то лазает, чем-то громыхает, мурлыча что-то себе под нос. Я доведена до одури, любопытство плавно перетекает в раздражение.

- Ты решил ужин приготовить, великий фантазёр? И я – главное блюдо? – сарказм гладко срывается с губ.

- Рот закрой, женщина. Открывать можешь только для члена и стонов, - отвечая, подходит к моей тушке и проводит рукой по промежности. – Такая открытая, беспомощная. Могу делать с тобой всё, что захочу. А хочу я очень, очень много…

Пульсация моментально возобновляется, кровь от ног стремительно несётся к влагалищу. Чувствую в месте повышенного возбуждения прохладные потоки воздуха и лёгкие касания горячего языка, переходящие в лизание и посасывание. Язык жадно проходит по всей промежности, точечно вдавливаясь в влагалище, заднюю дырочку. Рот всасывает клитор, покусывая и покручивая зубами. Макс отстраняется, и что-то холодное с шипением покрывает мои складочки. От перепада температуры я вскрикиваю и дёргаюсь.

- Расслабься, милая. Это всего лишь сливки. Давно мечтал попробовать тебя со взбитыми сливками… - шепчет кошак и начинает смачно слизывать пушистую массу. От этих звуков и вездесущего языка моя спиралька начинает сжиматься в опасный узел, готовая вот-вот с визгом распрямиться.