— А туда вообще можно? — упирается Ксюша, когда стремительно увлекаю её за собой к спрятанной в углу лестнице, ведущей на крышу.

— Трусиха, — выношу вердикт, а Ксюша снова изображает из себя гневного ежа. Но руку не вырывает, ужа хорошо. Значит, хоть немного, но доверяет. — Не устала? Сегодня был насыщенный день.

Мы поднимаемся по лестнице, а я держу Ксюшу крепко, чтобы если что-то пойдёт не так — ступени всё-таки довольно крутые, — я смог бы поймать её. Впрочем, я снова просто-напросто ищу повод прикасаться к ней.

— А если и устала, на руках к звёздам отнесёшь?

— А если и отнесу, станешь вырываться?

Я разворачиваюсь, а Ксюша негромко вскрикивает, когда наши тела почти соприкасаются. Сумка с пледом падает на ступеньку, но сейчас она волнует меня меньше всего. Как и то, что вино может разбиться. Всё это неважно, когда я обхватываю руками лицо снежной королевы, а её кожа такая нежная, что впору слагать ей оды.

— Так что, станешь вырываться? — повторяю вопрос, поглаживая большими пальцами её кожу.

— Я скажу, что ты маньяк. — Её тихий голос проникает в мою кровь, стрелой несётся по венам, а я отрываюсь от снежной королевы, призвав на помощь жалкие остатки своего самообладания.

— И права будешь. Я одержимый.

Поднимаю чёртову сумку и продолжаю восхождение по лестнице. Когда отпираю замок и толкаю крышку люка, горящую огнём кожу остужает прохладный ветер. Здесь, на высоте двадцати пяти этажей, довольно холодно, а ароматы кристально чистые и напоённые свежестью вновь родившейся весны.

Плоская крыша огорожена и, в сущности, здесь безопасно, но я всё равно подаю Ксении руку, помогая подняться. Захлопываю люк, придавливаю лежащим неподалёку камнем и бросаю сумку на бетонное покрытие.

— Не холодно? — спрашиваю, когда Ксения смотрит на небо, где расцветают бутоны созвездий.

Она лишь отрицательно качает головой, а я подхожу сзади, почти вплотную. Этот вечер слишком волшебный, а Ксюша слишком красивая сегодня, чтобы я смог удержать себя в рамках дозволенного. Впрочем, она же обещала меня остановить, вот пусть и останавливает, потому что сам я вряд ли сумею.

— Тут очень красиво, — говорит, а голос слегка дрожит.

Да какой там дрожит! У неё зубы стучат от холода.

— Ты замёрзла, — констатирую факт и притягиваю её к себе. На мне нет ни куртки, ни тёплого свитера — я жаркий парень, и даже зимой смело могу рассекать по городу в шортах. Но, спрятанной в моих руках, Ксении точно станет теплее.

Она такая маленькая по сравнению со мной, и я смело могу укрыть её в своих объятиях от чего угодно. Кладу голову ей на плечо, теснее прижимаю хрупкое тело к себе, и от этого мой член дёргается так, что готов прорвать ширинку, вырываясь на свободу. Тихо-тихо, не время ещё.

— Спасибо, что привёз сюда… здесь очень красиво.

— Поверь, у меня много идей для отличного досуга в голове… одна гениальнее другой.

— Ты же говорил, что у тебя мало времени остаётся на отдых.

— Мне просто не всегда хочется находить это время. Но это не отменяет того, что я чёртов гений.

— Очень скромный гений, да, — тихо смеётся, и звук этот вибрирует во мне.

Но что-то ещё вибрирует… совсем рядом что-то жужжит и булькает.

— Ты слышишь? — интересуюсь, а Ксюша замирает, прислушиваясь. — Ой! Телефон!

Да чтоб они все сгорели, телефоны эти.

Ксюша тем временем о чём-то разговаривает, а я отхожу к так и лежащей у люка сумке, чтобы достать вино и расстелить плед. Сам-то я почти не пью, но снежной королеве не помешает согреться.

Когда её голос становится слишком громким и встревоженным, я настораживаюсь. Что там стряслось?