Похоже, проще смириться и пережить этот тайфун, чем загребать против течения. Да и хорошо, что в этом царстве трудового хаоса у меня есть знающий всех и всё провожатый — сама я могла бы долго здесь блуждать, любуясь весёлыми людьми и картинками.

— Значит, Ксения, — замечает как бы про себя, а я пожимаю плечами. — Красиво…

— Спасибо маме.

— И правда, спасибо. — Окидывает меня жадным взглядом, и губы медленно растягиваются в ленивой улыбке. — Не только за имя, а и вообще.

Я спичкой вспыхиваю, когда смысл его слов доходит до сознания, вдруг понимая, что, несмотря ни на что, получать комплименты чертовски приятно. И пусть я не умею адекватно на них реагировать — другая бы на моём месте уже вилась вокруг него ужом, — всё равно приятно.

— А ты, значит, работаешь здесь, — перевожу тему, чтобы хоть немного, но контролировать свои мысли, которые знатно путаются под таким яростным тестостероновым напором.

— Видишь, как судьба сама хочет, чтобы мы стали ближе? Не спорь с судьбой, Ксения Ларионова, не надо.

—Болтун, — заявляю, но впервые за долгое время мне хочется улыбаться.

Мы поднимаемся по лестнице, а мимо нас бегают люди, занятые своим делом. Каждый кивает или улыбается моему спутнику, и все кажутся такими радостными, приветливыми. Здание кипит жизнью, переполнено энергией, и я смело могу признать, что мне здесь нравится. Какая-то очень тёплая суета, от которой становится будто бы светлее.

На втором этаже ряды столов тянутся от стены к стене, а сквозь высокие окна в помещение льётся солнце. Здесь просторно и светло, а атмосфера непринуждённая, и это мне тоже нравится.

— Вон там его кабинет, — раздаётся совсем рядом, а я вздрагиваю, потому что вовсе забыла, кто идёт рядом со мной.

— Спасибо, что отвёл.

— Пожалуйста… Ксения, — улыбается и отпускает меня. Но не уходит, лишь снова достаёт из кармана ключи и…

— Ты же говорил, он на месте… Литвинов в смысле.

— Уже на месте, — улыбается и распахивает передо мной дверь. — Приятно познакомиться. Проходи. Кофе будешь?

— Кофе? — ошарашенно повторяю, следя, как мой не в меру настойчивый провожатый идёт к дивану у стены и бросает на него почту.

Потягивается, разминая мышцы, становясь похожим на ленивого кота, который только-только проснулся. А ещё его просторная футболка задирается выше, оголяя мышцы пресса...

Но подождите…

— То есть ты и есть Литвинов Роман Александрович? — уточняю, хотя его хозяйские повадки в стеклянных стенах этого кабинета не оставляют сомнений. — Всё верно я поняла?

— Вот и познакомились, Ларионова Ксения, — хитро улыбается и указывает рукой на диван, предлагая сесть.

В самом деле, в ногах правды нет, потому принимаю приглашение.

— Вот, это вам, — отдаю документы, а Роман смотрит на меня удивлённо.

— С чего бы ты вдруг на вы перешла? — он сверлит меня взглядом, но неужели и сам не понимает почему?

— Ну как же… одно дело симпатичный незнакомец, другое — человек, выкупающий фирму, в которой я работаю. Совершенно разный уровень общения. Это же элементарно.

— Подожди! Замри! — приказывает, а я слушаюсь, потому что он снова делает что-то такое, от чего моё сердце совершает кульбит. — То есть ты сама, без моего давления, назвала меня симпатичным?

Улыбка дрожит в уголках его губ, а я, сама того не осознавая, начинаю смеяться. Нет, в самом деле, он самый странный мужчина в моей жизни.

— Я не специально, оно само вырвалось, — говорю, отсмеявшись, а Рома усмехается.

— Ну-ну. — Снова углубляется в изучение документов, а я жду, когда закончит. Олег Борисович просил дождаться ответа Литвинова по отчёту, потому ничего не остаётся, как тихо сидеть примерной школьницей.