При виде этого чехла Арнгрим воскликнул:

– Вот это удача! Кажется, боги послали нам скальда!

Крум же при виде вошедшего скривился.

– Я его знаю, – негромко проговорил он. – Это в самом деле скальд по прозвищу Снорри Молчаливый.

– Что-то я о нем слыхал, – призадумался Арнгрим.

– И я слыхал! – подхватил Дарри. – Что он могучий заклинатель, и песни у него непревзойденные!

– А я слышал, что он приносит неудачу, – возразил его брат. – Подозреваю, этот скальд – из рода тех, в чей мед поэзии угодило дерьмо орла Всеотца… Люди рассказывают, как-то раз он смастерил нид-проклятие из черепа на палке и направил его на врагов, а ветер взял да и развернул нид в обратную сторону… Думаете, почему этот скальд сейчас здесь, а не в землях франков?

– Сейчас узнаем, – сказал Арнгрим. – Испытаем его. Здравствуй, достойный Снорри, – приветствовал он склонившегося перед ним скальда.

– Приветствую знаменитого ярла, – высокопарно начал тот, – давнего любимца Ньорда, нового возлюбленного Ран…

– Ты полегче, певец, – не выдержал Крум. – Эдак, восхваляя одного, можно оскорбить другого!

– Этот воин, который учит меня приветствовать ярлов, видимо, и сам знаменитый скальд? – глядя поверх головы Крума, спросил Снорри Молчаливый.

– Не такой знаменитый, как ты, – отозвался Крум. – Прошу, поведай нам о своем величии! А то мы здесь ничего о тебе не слыхали… Может, за то и прозвали тебя Молчаливым, что нечасто ты радуешь воинов пением?

– Видно, имя мое еще не достигло столь удаленных северных земель, как Яренфьорд, – холодно ответил скальд, обращаясь лишь к Арнгриму. – Ибо где бы я прежде ни странствовал, на неизвестность не жаловался. Мое имя известно во всех землях, от данов и гетов до Гардарики…

– Что же тебя сюда занесло, в наше захолустье? – спросил ярл.

– Мне пришлось скрываться, – ответил Молчаливый. – Такое часто бывает у нас, певцов.

– Видно, ты сильно навредил врагам своей песней, если так далеко убежал! – не удержался Крум.

Скальд приосанился.

– Поистине так и было, – подтвердил он. – Один конунг, не буду называть его имя, как-то раз неуважительно обо мне отозвался. Тогда я пришел к нему на пир и предложил сложить хвалебную песнь в его честь. Он согласился, продолжая насмехаться надо мной… Но как только я начал петь, все его родичи, воины и гости начали бледнеть и хвататься за животы, ибо их разобрал неудержимый понос. Некоторые из них попытались вскочить и броситься в нужник, но я продолжал петь, и в зале разом угасли все свечи… Тогда я потихоньку выскользнул оттуда и, отомщенный, направился прямо в гавань…

– А я слышал эту историю! – воскликнул Дарри с восхищением. – Так это был ты?

Снорри Молчаливый бросил на него одобрительный взгляд и кивнул.

– Я тоже слышал, – подхватил Крум, – и сдается мне, что тебя в самом деле пригласили спеть хвалебную песнь, но вот дальше дело пошло наперекосяк…

Арнгрим хлопнул ладонью по столу.

– Хватит споров! Прошу, яви нам свое искусство, славный Снорри! Сложи песню в мою честь. Если мне понравится, я возьму тебя на корабль.

– Как прикажет славный ярл!

Снорри поклонился, сел на край скамьи, снял с плеча чехол, бережно достал из него разукрашенную харпу и принялся подкручивать колки.

– А еще слыхал я об одном скальде, – подсел к нему Дарри, – который дивной песней влюбил в себя дочь и жену одного конунга, и ему пришлось бежать со всех ног от гнева правителя, а также и от двух возлюбленных сразу… Уж не ты ли это был?

Скальд загадочно улыбнулся, не говоря ни да ни нет, – лишь продолжал настраивать харпу.

– Представь, у нас битва, надо срочно напускать туман в глаза врагу, а он колки крутит, – прошептал Крум.