– Что особенного в вашей классике? Тетка изменила мужу с молодым офицером. Заревновала его и бросилась под поезд. Чему, скажите мне, я должен научиться?

– Надо ж так исковеркать Анну Каренину! – Азим громко засопел.

– Пока на меня напирают, – начал Дэн, – я решаю головоломку, которую подсунула нам в больнице бабуля. Она видела поджигателя и описала его, то есть ее. Женщина в белой одежде. Уж не главврач ли это? Я видел, как она выходила из машины. Красотка. В хороших детективах меньше всего ждешь убийства от красотки.

– Не нужно принимать на веру все, о чем говорят пациенты. Особенно в состоянии тяжелого стресса, – мрачно ответил доктор.

– Вам она понравилась, Илий? Я давно ее заприметил. Дедушка тоже считает, что Гульшан самая симпатичная девушка в нашем районе. Да, дедуля?

– Пожалуй.

– Ты ей до подбородка не достанешь, – сказал Илий.

– Я еще расту. – Дэн развалился на сиденье. – А женщины с возрастом становятся ниже ростом.

– Ну и болтун же ты, – буркнул Азим и обратился к доктору совсем другим голосом. – В самом деле, Илий, что в такой истерике кричала старушка?

– Она кричала «полудница».

– Да. Точно. Я никак не мог вспомнить, что это значит. А теперь припоминаю. Это какое-то мифическое существо…

– Бестия, – перебил деда Дэн. – Она кричала: «Бестия подожгла занавеску». Так что бестия – мифическое вещество.

Азим махнул рукой.

– Ну и здоров же ты трепаться! Существо, а не вещество, это, во-первых. Во-вторых, бестия – это ругательство. Хоть и устаревшее. Вы знаете, кто такая полудница, доктор?

– Не знаю. Я бы не придавал этому большого значения.

– А я и не придаю. Но все-таки загляну в мифологический словарь. Полезно, знаете ли, заполнять пробелы.

Дэн закатил глаза.

Дорога повернула, и вокруг раскинулись засеянные пшеницей поля.

Они проехали еще немного и увидели красную точку у обочины. По мере того, как они приближались, точка принимала очертания машины. Что-то блеснуло вдали и исчезло. Словно кто-то повернул в руках зеркало.

Дэн первым заметил, что трактор съехал с дороги и стоит чуть накренившись. Когда они поравнялись с ним, стало видно, что трактор чудом не угодил в канаву – переехал на другую сторону и застыл на месте. За колесами стелился след из примятой пшеницы. Местами виднелись комья вывороченной земли.

– Что за день сегодня?! Творится черт-те что… – сердито засопел Азим.

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось золотое поле колосьев.

– Кто это взял и бросил тут транспорт?

Не успел Илий заглушить двигатель, Дэн уже вышел из машины и перемахнул через канаву.

– Осторожно! – крикнул Азим. – Смотри под ноги.

Парень ступал по колее, оставленной колесами трактора. Он понимал, что значит вырастить пшеницу, собрать ее и выпечь хлеб, поэтому старался не примять ни одного колоса.

Он видел, что кабина трактора пуста, но когда подошел поближе, разглядел за стеклом маленький темный холмик на фоне неба и на нем несколько торчащих волосков.

«Чья-то голова!».

Дэн запрыгнул на ступеньку.

– Кто там? – услышал парень за спиной голос доктора.

Дэн заглянул в кабину и увидел худого мужчину в грязной футболке. Он опустил голову на грудь и не двигался. Слюна длинной ниточкой тянулась к его согнутой ноге.

Парень отшатнулся и чуть не упал с подножки.

Илий уже был рядом. Он легко поддержал Дэна, затем отодвинул его в сторону и заглянул в кабину.

– Он мертвый? – еле слышно спросил парень.

Доктор, не отвечая, начал ощупывать трактористу шею. Для этого ему пришлось целиком протиснуться в тесную кабину. Когда Илий вылезал, раздался звон, и Дэн увидел, что наружу выпала пустая бутылка.