– Шесть вызовов за день, два из них ложные. Как вам такой расклад? Пожарный сказал, что такого еще никогда не было.

– Все эта проклятая жара… – сказал Азим, садясь в джип.

Илий вспомнил слова главврача о поджигателях и промолчал.

Дэн завертелся на переднем сиденье.

– Ну как, бабушку удалось спасти?

Доктор кивнул. Завел мотор.

– Она пережила тяжелый стресс. Неизвестно, сможет ли сохранять связь с окружающим миром.

– Она вроде бы немного того, – Дэн постучал по пластмассовой панели перед собой. – Стоило ли так заморачиваться, если она все равно ничего не понимает?

– Не говори ерунды, Данила! – заворчал Азим с заднего сиденья. – Каждый человек имеет право на медицинскую помощь. Правда, доктор?

– Правда.

– А я ничего такого и не говорю, – начал Дэн, – просто она как будто с того света вернулась. Причем не полностью.

– Это шок. Посттравматический шок, – отрезал Илий.

– Называйте, как хотите, доктор. Вам лучше знать.

Азим похлопал парня по плечу и довольно засопел.

– Ну что опять, дедушка?

– Ты молодец, стал обращаться к доктору на «вы».

– Правда? А я и не заметил…

Было около пяти часов пополудни. Но жара и не думала спадать. От асфальта поднималось марево. Горячий воздух вдалеке переливался, как расплавленная ртуть.

– Похоже на море, – сказал Дэн, глядя, как машина приближается к очередному серебряному пятну.

Казалось, что сейчас они въедут в одно из дрожащих зеркал и вокруг автомобиля разлетятся блестящие брызги.

Вся компания во главе с доктором возвращались в Мирный, а парню не хотелось обратно домой.

Он посмотрел в боковое окно и увидел привычные взгляду холмы, поросшие густой травой. Иногда то тут, то там попадались кучи разломанных камней телесного цвета – издалека казалось, что на склонах прилегли отдохнуть каменные големы[1]. Вот-вот они поднимутся и побегут по холмам вниз.

В низине узкой лентой блеснула речка. Бурная и прохладная, она брала начало у горных вершин. У Дэна все тело зачесалось под футболкой – так ему захотелось искупаться. Но он вырос здесь и хорошо понимал, что такая река может принести вместо облегчения гибель.

Однажды он видел, как в такую реку упала овца и всего через пять минут разбилась о камни.

Потом гряда холмов оборвалась и по левой стороне потянулась широкая равнина.

Дэн внимательно всматривался вдаль, пока не обнаружил то, что искал.

Древний курган поднимался посреди поля. Его можно было принять за обычный холм, но в формах едва заметно угадывался результат рукотворного труда. Острый взгляд даже мог разглядеть углы тяжелых плит на склоне, которые за века так и не обросли зеленью.

Однажды в школе Дэна спросили, как назывался народ, насыпавший эти курганы. Он не ответил. И теперь ему тоже было не вспомнить. Он только знал, что народ этот был очень древним, и что ученые ломали головы, почему найденные в могильнике артефакты из бронзы и золота принадлежат людям, которые не могли еще освоить ремесло обработки металлов.

Бабушка когда-то рассказывала Дэну, что с этого кургана люди наблюдали за соревнованиями всадников. И потому он называется курган Скачек.

Бабушка… Дэн вспомнил ее морщинистое лицо и сухие руки. Глаза, всегда взволнованные и добрые.

Парень вспомнил глаза старухи из больницы. Мутные, слепые…

Он прервал молчание и произнес голосом заправского сыщика:

– Мы так и уехали, не узнав, кто устроил поджог. Кажется, вы прошляпили ценного свидетеля, доктор Илий.

– Прекрати так меня называть! – Водитель выглядел уставшим. – Почему ты всегда выдумываешь какую-нибудь ерунду?

– Потому что он читает всякую ерунду, – ответил за парня Азим. – Нет, чтобы прочесть классику…