Мирон не сразу понял, о чём речь. Но потом снял рубашку с заборчика и расстегнул карман. Права были целы, чуть повело уголок. Михаил, скорее, не заметит.

— Забыл,— сонно признался он, а потом взглянул на Веру.— Извините, что забыл ваше имя… Видимо, таблетки так подействовали,— нелепо оправдался он. Но в эту секунду захотелось не потерять уважения в её глазах.

— Выспались?— добродушно улыбнулась она.

— Пожалуй… Кстати, меня зовут…

— Михаил, я помню…

— Ну… да,— теперь смутился он. А ведь хотел назвать своё настоящее имя.

— Хотите есть?— предложила она.— Я принесла шашлык и овощи, приготовленные на костре. Немного зелени и соуса…

Желудок Мирона заурчал, а Вера так задорно рассмеялась, что ему самому захотелось улыбнуться.

— Ну вы и сами поняли его ответ,— он комично покосился на свой живот.

— Давайте ему угодим?— отвернулась Вера и взяла с земли небольшую металлическую чашку, накрытую упаковкой пластиковых тарелок.

— Предлагаю перейти на «ты»,— стряхнув с головы соломинки, предложил Мирон.

— С удовольствием. Мясо или рыбу?

— Я такой голодный, что готов съесть всё.

— Не против, если присоединюсь?

— Главное, не этот сарафан в маках,— вырвалось у него.

Вера оглянулась, вопросительно вскинув брови, а потом прыснула в ладошку.

— Да, Лилия умеет запомниться…

— Прости… Я буду только рад,— смутился Мирон, принял чашку из её рук и оглянулся на дальнюю беседку, в которой отдыхали его пассажиры. Соседние беседки тоже были заняты. По площадке бегали дети, запускали воздушных змеев.— Тебя не хватятся?

— Там стало слишком шумно и… пьяно, а мне хочется побыть рядом с природой… Ну и, может, послушать про ваши горы,— робко пожала плечами она.— Потому что слушать нашего невролога про болезнь Паркинсона и ЛОРа, как лучше вырезать аденоиды, как-то не аппетитно.

Мирон искренне рассмеялся и кивнул на сено:

— Давай прямо здесь?

Вера с удовольствием кивнула, скинула кеды и непринуждённо плюхнулась в сено, подогнув обнажённые ноги под себя.

— М-м, класс! Чувствуешь, как пахнет душица и шалфей?

Мирон свёл брови и честно постарался различить в воздухе необычный запах, но, если бы он точно знал, как пахнут эти травы, может, и согласился бы.

— Могу сказать точно, что аппетитно пахнет мясом,— иронично заключил он и довольно повёл носом над чашкой в руках.— А долго я спал?

— Часов пять, наверное.

— Ничего себе!

— На сене, да на воздухе спится очень сладко, тем более после такого стресса,— улыбнулась Вера и кивнула на его шею, где кожа всё ещё была чувствительной.

— Да уж… Подержи-ка…

Мирон протянул ей чашку, тоже снял обувь, вспушил траву и устроился рядом. Вера разделила пластиковые тарелочки и одноразовые вилки, приподнялась и вынула из кармана шорт упаковку влажных салфеток. Пока она вынимала салфетку, Мирон одёрнул себя на том, что разглядывает красивые колени и лодыжки женщины. А когда посмотрел на неё, смущённо сдвинул брови, потому что та уже открыто смотрела ему в лицо и ждала, когда же он возьмёт салфетку.

— Торможу, наверное, из-за таблеток,— качнул головой он.

— Не беспокойся, всё пройдёт,— улыбнулась она.— Но будешь долго вспоминать: пятна могут сойти только через месяц – другой…

— У тебя уже такое было?— макая жирный кусок шашлыка в красный соус и жадно сглатывая от предвкушения его вкуса на языке, спросил Мирон.

— Да, как-то у бабушки хотела покататься на лошади. Кое-как взобралась на кобылку и свалилась в какой-то куст,— призналась Вера.— Долго в школе называли жирафой: вся в пятнах была, не говоря о веснушках. Хотя я всегда была низкого роста…