– Он. Точняк. Пятый ряд, третье место. – деловито сообщила девчонка и протянула чумазую ладошку. – Дай на мороженое.

Я хмыкнула, но сунула мелкой вымогательнице монетку. Заслужила!

Вернулась на веранду и заявила с порога:

– Тетя Бруня, у меня к вам большая просьба.

– Слухаю! – отозвалась она с готовностью.

– Можете проводить меня на рынок? А то одну меня там обдурят, обвесят… А еще я торговаться совсем не умею!

И потупилась. Главное не переигрывать, иначе тетя Бруня задумается, какой же из меня домовой, если я с мелкими мошенниками справиться не могу.

Сердобольная тетя Бруня всплеснула руками.

– Що ты хочешь купуваты?

– Вишни, – вздохнула я. – Умираю, вареников хочу. Хоть пару килограмм куплю, раз уж так вышло. Вы же поможете?

Я скорчила жалобную мину, и доброе сердце тети Бруни дрогнуло.

– Почекай, я зараз!

Она убежала в дом, а я вздохнула и потерла лоб. Ну, с Неназываемым!

***

Ветер совсем утих, зато от жары и влажности футболка липла к телу. Уф, дышать нечем. Гроза будет, что ли?

Мы чуть не опоздали. В этот послеобеденный час рынок уже почти опустел, лишь самые упертые продавцы пытались сбыть не распроданный товар. Покупатели лениво бродили меж рядов, приценивались к свежей рыбе, горам овощей и фруктов, аккуратным батареям баночек со специями. Даже мухи жужжали вяло.

Я закрутила головой. Ага, вот! Дама в тюрбане из цветастого платка азартно торговалась прямо у нужного прилавка.

– Нам туда, – я махнула рукой и подцепила тетю Бруню под локоть.

– Навищо? – опешила она. Впрочем, ноги переставляла послушно.

Зачем-зачем… Надо!

Ответ дал мужской баритон:

– Мадам, если вы не расслышали – таки помойте уши! Маленькая по тридцать, большая по пятьдесят.

– За двадцать возьму! – упрямилась мадам в тюрбане.

– При всем моем к вам уважении, тридцать и ни копейкой меньше!

Тетя Бруня оторопела, словно приклеившись к грязному заплеванному помосту, и неверяще уставилась на продавца в кепке и две кучки вишни на прилавке перед ним.

– Ваня?! – наконец трубно выдохнула она.

Рынок смолк, даже мухи прониклись.

Мадам в тюрбане обернулась и, ведомая каким-то чутьем, отступила на шаг. Я тоже ушла с линии огня. Дядя Вано остался один на один с потрясенной супругой.

– Брунечка? – голос его дал петуха, а сам потомок орлов съежился до цыпленка-переростка. – Ты что тут делаешь?

Она уперла руки в бока.

– Краще скажи, звидкы в тебе вышня?!

"Откуда у тебя вишня"? Вопрос на миллион.

– Из нашего сада, – понурился он. – С птицами договорился, они и оборвали, пока мы… ну, мылись.

Я хмыкнула. Все-таки угадала! Кто мог знать, что хозяева надолго заперлись в бане? Они сами. На кого не лаял пес? На них же. Логично?

Все упиралось только в техническую сторону вопроса. Не мог же дядя Вано мыть спину тете Бруне и одновременно рвать вишни! А вот если позвать на помощь каких-нибудь синичек…

Дядя Вано взмолился:

– Брунечка, квитка моя, ты не сердись. Я ж все только ради тебя! Мне зарплату задерживают, а ты так хотела те сапоги…

И шмыгнул длинным носом.

Тетя Бруня застыла с разинутым ртом.

– Хочеш сказаты, ты зарады цього?..

Он только потерянно кивнул, пряча взгляд и комкая в руках мятую кепку. Волосы прилипли ко лбу, плечи опущены, вид как у нашкодившего пса.

– От же ж дурень старый! – всплеснула руками тетя Бруня. – Я через тебе ледь с сусидамы не посварылась!

И впрямь, от ссоры с соседями она была на волоске.

– Брунечка, я же любя!

Она часто-часто заморгала.

– И за що я тебе люблю, дурня отакого?

– Брунечка! – он кинулся к ней.

– Ванечка! – она прижала мужа к широкой груди.

Дело о краже вишен можно отправлять в архив.