У меня вырвался тяжелый вздох:

— Семечко я подложила. Но вот запоет ли оно… Воду-то я разлила, когда кидалась чашкой в боевика, так что пришлось просто плюнуть на семечко. Надеюсь, ему хватит влаги…

— П… плюнуть? — Алана потрясенно вытаращила глаза. А потом расхохоталась: — Бедный декан Ирген! Как же я ему сочувствую!

Меня радовало только одно: в этот раз в изумлении таращилась на Алану не только я. Ярина тоже выглядела, мягко говоря, потрясенной. Она же и поинтересовалась подозрительно:

— Что такого знаешь ты, чего не знаем мы с Норой? Давай выкладывай! Мы тоже хотим посмеяться!

Насмеявшись вволю, подруга смахнула навернувшиеся на глаза слезы:

— Вообще, в курс травологии это не входит. Но если есть желание ознакомиться с дополнительной литературой…

— Алана, — нахмурилась Яра, — я тебя сейчас стукну! Давай без лирических отступлений! Четко и по существу!

Алька обиженно фыркнула в ответ:

— Ну, если по существу, то слюна, как и другие телесные жидкости, несет в себе небольшой заряд магии своего владельца. А при воздействии на ангелику ведовской магией…

— …огненная магия на семечко уже не подействует, — убито закончила я за Алану. — Оно просто начнет в ускоренном темпе расти и размножаться. Что такое не везет, и как с этим бороться… — Но сразу же мстительно добавила, вспомнив, куда я вчера засунула семечко: — Ну и пусть! С Вереной разберусь как-нибудь! Главное, чтобы семечко проросло в нужный момент!

Яра и Алана одновременно подозрительно прищурились. Ярина осторожно поинтересовалась:

— И куда ты, дорогая моя подруга, его подложила?

В ответ я торжествующе сверкнула улыбкой и погладила млеющий от ласки птичник:

— На деканское кресло. В стык между спинкой и сидением. Представляете, что будет, если ангелика пробудится в тот момент, когда магистр Ирген будет в нем сидеть?

После мгновения дружной тишины в комнате будто взорвался наш единодушный смех. Смеялись девчонки, очевидно, представив, как будет выглядеть проросшая под деканским седалищем своенравная, пробужденная магией травка, смеялась я, сбрасывая с себя накопившееся напряжение. И даже птичник, явно не понимая, что происходит, мелко тряс листочками нам в такт.

Смеялись мы очень долго. Лично у меня даже живот от смеха заболел. Но в конце концов, Алана, как самая серьезная в нашей комнате, быстро привела нас в чувство, напомнив о том, что приключения приключениями, а занятия никто не отменял. И если мы не поторопимся, то учиться нам сегодня голодными до самого обеда. А некоторым, это мне, и вообще, возможно, до вечера.

После такого напоминания мы с девчонками засуетились, на ходу одеваясь и собирая тетрадки. Чтобы не тратить зря время, Яра, как лучше всех владевшая бытовыми заклинаниями причесывания и плетения кос, по очереди помагичила над нами троими. И спустя всего каких-то пятнадцать минут мы дружно покинули комнату, торопясь позавтракать перед началом занятий. Еще пять минут я потратила на то, чтобы «уговорить» птичник остаться в горшке на подоконнике комнаты и охранять наши вещи. По-другому упрямое растение никак не соглашалось остаться.

В академической столовой всегда очень вкусно готовили. А мне, после всех ночных злоключений и в преддверии визита к ректору в кабинет, есть хотелось втройне. Всегда, когда нервничаю, кажется, что готова целого дракона слопать, да простят меня те, кто имеет такую вторую ипостась! Неудивительно, что я сейчас едва ли не бежала в столовую, почти не замечая знакомых и друзей, рассеянно отвечая на многочисленные приветствия. Но ровно до тех пор, пока с размаху не впечаталась в чье-то тело, внезапно возникшее у меня на пути: