Осознав, что лечу вниз, я по-девчоночьи завизжала. Страшно вот так падать, с трехметровой высоты, да еще и не на мягкое. А декан боевиков вряд ли будет мягенькой подстилочкой при падении. Но в следующее мгновение, с размаху угодив в какой-то стальной капкан, я не только заткнулась, но и громко икнула от испуга. Впрочем, недостаточно громко, чтобы заглушить другой, крайне неприличный звук, который издал, поймав меня, декан Ирген.

Да-да! Я умудрилась с размаху шлепнуться ему на руки, а декан — меня поймать! Отсюда и ощущение стального капкана. Все-таки руки боевиков не созданы для того, чтобы нежно обнимать девушек. И вот теперь я лежала у магистра на руках, крепко обхватив его двумя руками за шею, чтоб ненароком меня не оторвали от моего спасителя, и морщилась от плывущего по комнате отвратительного запаха. Декан Ирген медленно багровел.

Неловкости добавил сердитый голос Артура, шлепнувшегося на пол и какое-то время яростно выковыривающего изо рта растительный кляп:

— Мил, чтоб тебя! Ты чем обедал? Или отдельных боевиков специально натаскивают, чтобы они в исключительных случаях выпускали газы, запахом убивая своих врагов?

— Фи, адепт Фарг, — раздалось презрительное от порога, — кто вас учил так выражаться при дамах?

Я, Артур и багровый от злости и неловкости магистр Ирген одновременно повернули головы в сторону открытой двери. Позабытая нами аспирантка Лайла картинно морщила нос, стоя почти на пороге:

— Вот теперь я рада, что так в комнату и не вошла. Не хватало еще отравиться угарным газом! К тому же, — она окинула меня пристальным взглядом, — я не делю мужчин с другими. Тем более, с зелеными адептками! Всего доброго, магистр Ирген!

Лайла повернулась на каблучках и, чеканя шаг, пошла прочь от деканского кабинета. А я, осознав, что нажила себе еще одного врага, втянула голову в плечи и тихонечко заскулила:

— Я пропала!.. Лайла меня утопит при первой же удобной возможности! Я не сдам выпускные экзамены и не получу диплом! Бабушка меня за это прибьет своей метлой и прикопает в ближайшем лесочке! — На глаза попался уже полностью освободившийся от обрывков ветвей ангелики и поднявшийся, в конце концов, на ноги Артур. Заметив наконец виновника всех моих бед и проблем, я сердито выдохнула: — Ты!.. Это ты во всем виноват!

Артур, счищавший с себя мусор и обрывки зеленых листочков, замер:

— А при чем здесь я? Каким боком я замешан в том, что любимая бабушка тебя теперь прибьет и прикопает? Или, — гадкий боевик сделал на мгновение вид, будто задумался, — это проявление женской логики во всей красе?

Лучше бы он молчал! Я устала и перенервничала, у меня болело все тело, но, когда боевик так пренебрежительно отозвался о моих способностях рассуждать, у меня будто второе дыхание открылось. Вывернувшись из рук ошеломленного магистра Иргена, я бросилась на обидчика, на ходу формируя проклятие:

— Да как ты смеешь! А еще и в женихи набиваешься! Да я скорее сдохну, чем стану тебе женой! — Краем глаза я заметила, как почему-то перекосило лица обоих боевиков, но это было мелочью. Я жаждала крови и была намерена ее получить: — Да я тебя!.. Воспитаю в тебе уважение к ведьмам раз и навсегда!

С этими словами я спустила с пальцев уже напитанное силой проклятие. Немного неправильно прицелилась впопыхах, но это не играло особой роли. В таком тесном пространстве, как кабинет декана боевиков, сильно не промахнусь, подумала я. И увидела как в проеме так и незакрытой двери вырастает чья-то тень… И в ту же сторону мчится мое проклятие…