Побежденная его доводами, леди Гермиона немного отошла. Лучезарной улыбкой она не улыбалась, но стала помягче, не так похожа на очень строгую гувернантку.

– Что со свиньей? – спросил Галли.

– Бидж сходил за свинарем. Какой-то гном без нёба, очень вонючий.

– Вонючий? Ничего не поделаешь, такая работа. А нёбо – не всем же его иметь. Когда ты ждешь Кларенса?

– К чаю.

– Вечно он пьет чай! Не понимаю. Жуткий напиток, погубил моего друга…

– Вот телеграмма. Она пришла перед этим кошмаром.

Галли поморщился.

– Я бы тебя попросил не ворчать о кошмарах! – сказал он. – Подумаешь, обычная свинья. Ну, удивилась Вероника – и что? Да, так что пишет Кларенс?

– Он приедет с эликсиром.

– С чем?

– Читай сам.

Галли укрепил монокль и стал читать. Лицо его прояснилось:

– Совершенно ясно. Он едет с Лендсиром.

– Лендсиром?

– Такой художник.

– Он умер.

– Не сказал бы. Вчера был жив.

– Лендсир, который писал оленей?

– Свиней.

– В жизни не слышала.

– Ничего, услышишь. Мало того – увидишь. Кларенс заказал ему портрет Императрицы.

Леди Гермиона пронзительно вскрикнула:

– Ты его подговорил?

– Что ты! Он приехал в Лондон, дыша решимостью. Я просто помог найти художника. Он тебе понравится, приятнейший человек.

– Из твоих друзей?

– Да. Близкий друг. Что ты сказала?

Леди Гермиона ответила: «Ничего» – и не солгала: она фыркнула. Галли был тверд с фыркающими сестрами, но ответить не успел, ибо по гравию прошуршали шины.

– Кларенс, – сказал Галли.

– И твой Лендсир, – прибавила его сестра.

– Не надо так говорить, – строго заметил брат. – Он не будет красть ложки.

– Если он твой друг, будет. Ищет его полиция?

– Нет. Он ей не нужен.

– О, как я ее понимаю! – вздохнула леди Гермиона.

Из холла раздался тенор лорда Эмсворта:

– Бидж покажет вам комнату, мой дорогой. Скажет, где она. И проводит, а потом приходите в гостиную.

Сеньор Бландингского замка вошел, вдыхая приятный запах, кротко глядя сквозь пенсне.

– А, – сказал он, – чай. Славно, славно. Чай. – Для верности, как обычно, он повторил это слово еще три раза, и леди Гермиона, скорбно фыркнув, протянула ему чашку. – А, чай! – обрадовался граф. – Спасибо, душенька. – Он разумно положил сахару, подлил молока, размешал и сообщил: – Вот и я, Галахад.

– Как ты прав, Кларенс! – воскликнул Галли. – А где Лендсир?

– Кто это? А, да, Лендсир. Я с ним сейчас разговаривал. Лендсир, – объяснил он сестре, – это художник.

– Галахад мне говорил, – сказала леди Гермиона так сухо, что тот решил вмешаться.

– Гермиона против него настроена, – сказал он.

– Ничего подобного, – сказала его сестра. – Вполне возможно, что он приличный человек, хотя и дружит с тобой. Я просто считаю, что смешно тратить деньги на портрет этой свиньи.

Лорд Эмсворт застыл. Он не понимал, как можно назвать ее «этой свиньей».

– Императрица получила призы на выставке, – сдержанно напомнил он.

– Вот именно, – поддержал его Галли. – Единственная знаменитость нашей семьи. У нее больше прав на галерею, чем у каких-то бородатых разбойников.

Теперь застыла леди Гермиона. Как и ее сестры, она почитала предков с благоговением китайца.

– Не будем спорить, – закрыла она дебаты. – Надеюсь, ты не забыл купить подарок для Вероники?

– Конечно не забыл, – с достоинством ответил граф. – Прекрасные часы. Они в жилетном кармане.

Он вынул их с тихой гордостью, равно как и еще один пакетик, на который растерянно посмотрел.

– Что бы это могло быть? – задумался он. – А, да, Фредди просил забрать подарок для Вероники. Где Фредди?

– Часа два назад, – ответил Галли, – унесся куда-то на своей машине. С Плимсолом.