Машина, на которой мы ехали чуть не перевернулась.

Водитель чудом справился с управлением и вырулил с раскаленного асфальта на обочину. В пески.

До полной катастрофы нас разделяла всего секунда.

И она же разделила мою жизнь на "до" и "после".

С трудом выбравшись из перевернувшегося автомобиля, я в ужасе сделала шаг в сторону.

Вокруг поднялся странный гул, голова закружилась от яркого света. Оглянувшись, я с трудом сдержала рвущийся на волю крик о помощи.

Со всех сторон насколько хватало глаз нас медленно окружали мужчины верхом на лошадях. Топот копыт слышался словно отовсюду. И голоса. Низкие. Немного странные. Говорящие на арабском.

Их много.

Очень-очень много.

Их взгляды не внушают ничего, кроме страха.

Лютого. Разрывающего внутренности и обдающего изнутри ледяным дыханием.

Они все одеты в какую-то камуфляжную форму, на головах намотаны тёмные тряпки, а кожа обветренная и лоснится от пота.

В руках они держат автоматы. Такие я раньше видела только у солдат во время парадов или очередных учений.

Из машины донесся приглушённый голос отца, а я от страха не смогла произнести ни звука.

Едва дыша, прижимала к груди пыльную сумку и изо всех сил старалась не смотреть в глаза незнакомцам.

Где-то на подсознательном уровне я уже тогда понимала - это враги.

От них веет угрозой.

Не по-настоящему, нет. Это мне казалось, что существа, сотворившие такое с нами и едва не лишившие нас жизни, не имеют ничего общего с обычными нормальными людьми.

От них разит кровью и порохом... Они несут смерть...

– Варя! Варя, ты в порядке? – кричит папа и словно выдергивает меня из забыться.

Я резко оборачиваюсь и тут же падаю в песок, потому что с противоположной стороны дороги на нас несутся три чёрных внедорожника.

– Не двигайся, – говорит наш водитель, который уже выбрался из машины и помогает моему отцу. – Это наши. Они быстро разгонят духов.

Словно в подтверждение этому вдруг раздаются звуки выстрелов.

Нападавшие начинают кричать.

Да, они точно говорят на арабском, хотя разница в диалектах даёт о себе знать. Многих слов я просто не понимаю, улавливаю лишь отдельные куски фраз.

Как в замедленной съёмке, наблюдаю за бедуинами.

Они вскакивают на лошадей, запускают автоматную очередь в воздух и под громкие улюлюканья уносятся прочь.

– Сазонов твою мать! Ты какого черта поехал без сопровождения?! Забыл, кому принадлежат эти территории?!

Незнакомый голос звучит прямо надо мной, врезается в сознание и оседает в памяти нестихаемым эхом.

Низкий, зычный и гортанный. В нём звучит неподдельная ярость. И сила.

Но не та, что пугает или внушает ужас, нет.

Эта сила защищает.

Успокаивает и дарит надежду.

Она... Волнует...

Я чувствую на себе горячий, тяжёлый мужской взгляд.

Поднимаю глаза и забываю, как дышать.

В прямом смысле этого слова.

Мужчина. Красивый. Высокий, под два метра ростом. Широкоплечий. В военной форме.

Он кажется мне просто огромным. Настоящий великан.

На вид ему лет тридцать-тридцать два. С аккуратной бородкой, тёмно-русый. Волосы гладко зачесаны назад. Сильные руки спрятаны в карманах штанов. А глаза закрыты чёрными стёклами солнцезащитных очков.

И ими он выжигает во мне дыру.

– Товарищ полковник... – пытается оправдаться наш водитель, но ему не дают раскрыть рта.

Одним резким движением руки Полковник заставляет его замолчать.

Все вокруг застывают в ожидании. И только моё сердце колотится как безумное. Рвётся куда-то, пытается пробить рёбра.

Не могу оторвать от него взгляда. Словно пытаются впитать в себя этот образ. Чтобы навсегда сохранить его в своём сердце...