Интеграционные процессы, охватившие практически весь мир, стали имманентной составляющей процесса глобализации. В то же время не менее очевиден и синхронный процесс многомерного расслоения мира по экономическим и политическим критериям. Регионализация планеты стала характерной категорией современной политической науки. Выход США из Транстихоокеанского партнерства, кризис другого партнерства – Трансатлантического, пересмотр торговой модели НАФТА, сопровождающиеся впечатляющим ростом протекционизма, дают основания значительному количеству исследователей интерпретировать эти факты как единые звенья одной цепи, свидетельствующие о нарастании процесса. Все же, по мнению авторов, наметившиеся процессы «агрессивной регионализации» не станут долгосрочными императивами. Эти явления носят, скорее, не объективный, а персональный характер, производный от амбиций лидеров ряда государств, претендующих на макрополитической масштаб своих действий. Однако историческая логика современных процессов намного сложнее. Интеграцию и регионализацию правомерно рассматривать не как противоположные, но диалектически взаимодополняемые процессы, формирующие планетарную динамику глобализации.
В условиях кризиса и растущего уровня непредсказуемости все более актуальным становится вопрос о жизнеспособности уже сформированных интеграционных систем. Нуждается в дальнейших исследованиях их потенциальное влияние на стабилизацию мирового политического пространства [Изотов, 2016]. Представляет интерес феномен политической и экономической гибкости в условиях конфронтационной геополитической конъюнктуры. Показательно в этой связи обновление опыта Евразийского экономического союза (ЕАЭС) – реинтеграционной системы, созданной в 2015 г. Происходит оформление наднационального внешнеэкономического суверенитета, характеризующего потенциал и конкурентоспособность интеграционных систем. За последние два года был открыт или продолжен процесс переговоров с Венгрией, Грецией, Индией, Индонезией, Ираном, Кубой, Монголией, Перу, Камбоджей, Республикой Корея, Таиландом, Фарерскими островами, Чили. С большинством из этих стран подписаны Меморандумы о взаимопонимании, являющиеся первым шагом в поэтапном движении к конечной цели – созданию зон свободной торговли. С Сингапуром соглашение о ЗСТ планируется подписать до конца 2017 г. Активизировалась стратегия активного институционального взаимодействия с незападными экономическими блоками. Подписаны Меморандумы о взаимопонимании между ЕАЭС и Центральноамериканской интеграционной системой (ЦАИС), а также Андским сообществом. При этом объективность анализа требует отметить очевидный факт: внешнеэкономическая активность ЕАЭС во многом отражает диверсификацию геополитической стратегии России как центра притяжения постсоветской интеграционной системы [Буторина, 2016, с. 28–32].
Показательна корреляция успеха интеграционных систем с перспективами глобального устойчивого развития. Традиционно постсоветская интеграция рассматривается как естественный ответ не только на мировую рецессию 2008–2009 гг., но и на кризис глобального управления и соответствующих концепций устойчивого развития. Однако последние события показывают намечающиеся стратегии сочетания глобального управления и региональной интеграции на уровне ООН. В июле 2017 г. в штаб-квартире организации в Нью-Йорке был представлен доклад ЕАЭС о достижении целей устойчивого развития (ЦУР). ЕАЭС стал первой интеграционной системой, представившей повестку внутреннего устойчивого развития для публичного обсуждения на Политическом форуме высокого уровня по устойчивому развитию Экономического и Социального Совета ООН (ЭКОСОС). Напомним, что Форум является многосторонним механизмом ООН для дискуссий в рамках концепции по устойчивому развитию (Повестка 2030), принятой на Саммите ООН в сентябре 2015 г. О возможностях реализации ЦУР на региональном уровне заявили и представители других интеграционных систем – ЕС, АСЕАН, КАРИКОМ, САДК, ЛАГ.