– Ты видела, что я просто смешиваю препараты? Это была обычная фармацевтика. В отличии от тебя я не могу добавлять свою ману в зелья, в моменты, описанные в рецептах, вместо этого, монахи насыщают готовые препараты своими энергиями.

Всё, у матросов нет вопросов. Как и у алхимиков нет никаких волшебных зелий исцеления или жидкой маны в бутылочках. Максимум – нейтральный клей для закрытия ран.

Я принялся насыщать нужными пропорциями энергий завернутые в бумажные талисманы смеси. Гораздо сложнее, чем было бы раньше, но, увы, мне деваться некуда. Сам дурак. Обменял практически филигранный контроль на локальную смену погоды.

Спустя три часа подмокший, несчастный и угрюмо поглядывающий на меня кот шел ко мне, повинуясь приказу. Сопротивляться он не мог, хотя желание убежать от меня на край света и забыть, как плохой сон сквозило в каждом его взгляде. Я его понимал как никто, именно поэтому сейчас в ходе эксперимента, скорее всего неудачного, выброшу на ветер чудовищную сумму в почти три сотни золотом. Наш с Ай гонорар за три полностью обработанных от и до дома. До вычета налогов. А я получал приблизительно одну пятую чистой прибыли.

– Ешь. – я указал Коту на первую пилюлю телесной мощи. Тот послушно слопал белый комок и застыл на пару минут, а потом, наверное, впервые в жизни замурчал и потянулся. Хорошо.

– Ешь. – я указал на пилюлю духовной бодрости. Кот повторил жевательные процедуры, помялся, отряхнул с шерсти лишнюю влагу и кажется, приободрился еще сильнее.

– Кушай. – мой палец упирался в главную часть моей нелепой задумки. Животное уже смелее слопало последний белый катышек и застыло как статуя.

– А вот теперь скрести все пальцы и начинай молиться, – мрачно сказал я Ай, наблюдая, как животное начинает трястись мелкой дрожью.

Кот стоял и трясся как стиральная машина в режиме отжима. Его глаза остекленели, пасть приоткрылась, показались когти на лапах. Подошедший Барин легко коснулся лапой кошачьей тушки, и та со стуком упала на бок. Медведь от такого даже пасть открыл.

– Тебе, скоту, что – периодически кого-то мучить надо? – взревел он.

– Это комплекс реанимационно-разгонных процедур, – процедил я, сжимая и разжимая кулаки от нервов.

– Михаил-сан, Соломон жесток, но только к виновным, – решительно встала на мою защиту японка.

Вокруг животного начала расплываться лужа воды, усы шевелил поднявшийся ветерок, а тушка стала подозрительно искриться.

– Вторая стадия, – напряженно выдавил я. По моим ощущениям кот был еле жив от проносящейся через его тело энергии, которую вырабатывало малюсенькое подстегнутое волшебными пилюлями ядро.

А вот и кровь показалась из ушей, глаз и пасти, пятная белоснежную шерсть, наверное, самого неудачливого из фамильяров.

– Третья стадия, – больше для себя, чем для других сказал я. Момент истины – если кот перенесет пиковую нагрузку, то будет надежда на поправление нашего с ним горя. В трактате, который мне давали еще в монастыре, было сказано, что стабилизировавшееся ядро умирающего начнет выдавать ровный и мощный ток энергии, который позволит больному даже пережить недельную целительную кому.

Кот пережил.

После пары клинических смертей, искусственного дыхания, моих аккуратных попыток запустить остановившееся сердце, он все-таки задышал самостоятельно. Его коматозное состояние перешло в здоровый и крепкий сон донельзя измученного существа. Мы уложили зверюшку в нашу каюту и вернулись на палубу. Да, теперь пока животина не окрепнет, мне нельзя использовать свои способности, иначе обратная связь его доконает. Но судя по обещаниям Барина, стоять нам тут и бездельничать еще как минимум трое суток.