– Пальца? – рискнула предположить Линнет.

– Ради Бога, – сказала Зенобия, слизывая мед с пальцев. – И почему в этом доме мне постоянно приходится все растолковывать? В юности он пострадал во время несчастного случая и теперь ходит с тростью. Короче, он импотент, если называть вещи своими именами. Так что наследника нет и не предвидится.

– Предположим, в данном конкретном случае, – заметил виконт с явным удовлетворением, – камень вовсе не камень.

– Импотент? – переспросила Линнет. – А что это значит?

Повисла пауза, пока два ее ближайших родственника изучали ее так пристально, как если бы она была редким жучком, которого они обнаружили на своем ковре.

– Ты завела этот разговор, ты и объясняй, – сказал наконец ее отец, обращаясь к Зенобии.

– Не в твоем присутствии, – заявила та.

Линнет молча ждала.

– Он не может зачать ребенка, – сказала Зенобия. – Это все, что тебе нужно знать на данный момент, – добавила она.

Линнет сопоставила этот факт с репликами, которые делала ее мать на протяжении многих лет, и обнаружила, что она не имеет никакого желания расспрашивать дальше.

– Чем это лучше слабоумия? – поинтересовалась она. – В муже, я хочу сказать.

– Слабоумие означает, что у него текла бы слюна за обеденным столом и бог знает что еще, – объяснила Зенобия.

– Ты говоришь о Звере! – воскликнул вдруг лорд Сандон. – Конечно, я слышал о нем. Просто не сообразил сразу.

– Марчент никакой не зверь, – фыркнула Зенобия. – Это гнусные сплетни, Корнелиус, а я полагала, что ты выше их.

– Предположим, так его называют все, – сказал виконт. – У этого парня невыносимый характер. Блестящий врач – по крайней мере так говорят, – но дьявольский нрав.

– Ссоры – это часть семейной жизни, – сказала Зенобия, пожав плечами. – Подожди, пока он увидит, какая красавица Линнет. Он будет счастлив, что судьба благословила его такой очаровательной невестой.

– Неужели я и вправду должна выбирать между слабоумным и зверем? – поинтересовалась Линнет.

– Нет, между слабоумным и увечным, – нетерпеливо отозвалась ее тетка. – Твой будущий муж будет благодарен за ребенка, которого ты уже предположительно носишь, а твой будущий свекор придет в восторг, можешь мне поверить.

– Неужели? – усомнился лорд Сандон.

– Как ты не понимаешь? – Вскочив на ноги, Зенобия сделала несколько шагов по комнате, а затем картинно повернулась. – С одной стороны, мы имеем одинокого герцога, у которого только один сын. И этот герцог преклоняется перед монархическими особами. Он считает себя близким другом короля, точнее, считал, пока тот не тронулся в уме.

– И что с того? – буркнул виконт.

– Не перебивай! – нетерпеливо бросила Зенобия. – Итак, с одной стороны, одинокий, отчаявшийся герцог. С другой – его изувеченный сын. А на весах… королевство.

– Королевство? – вытаращил глаза виконт.

– Это метафора, – пояснила Линнет, взяв еще одну булочку. Она чаще общалась со своей теткой, чем ее отец, и привыкла к ее цветистой манере выражаться.

– Королевство без будущего, поскольку нет ребенка, который продолжил бы род. – Зенобия сделала паузу, устремив на своего деверя полный отчаяния взгляд.

– А разве… – начал было лорд Сандон.

– И я спрашиваю вас, – перебила его она, – в чем нуждается эта несчастная семья?

Ни Линнет, ни ее отец не осмелились ответить, что вполне устраивало Зенобию, помедлившую только для пущего эффекта.

– Они нуждаются в… наследнике!

– Как и все мы, – вздохнул виконт.

Линнет похлопала его по руке. Ее мать, легко дарившая свои милости другим, подарила своему мужу только одного ребенка, дочь, которая не могла наследовать большую часть отцовского состояния.