Я тихо постучала, словно боялась нарушить царящую в здании тишину, и зашла в кабинет, в котором находилось минимум мебели: шкаф, два разных стула и потертый стол, за которым сидел главнокомандующий собственной персоной. Я поняла это по шраму, который ему не удалось скрыть за черными прядями на густой челке.

«Ни в коем случае не смотри на шрам, – предупредил меня главный врач. – Это больная тема нашего Босса». Несмотря на предупреждение, глаза так и стремились к тому месту, где находился неглубокий светло-красный рубец: тонкая линия начиналась над левым глазом, пересекала бровь и доходила до половины щеки. Ему чертовски повезло, что глаз остался цел.

Босс встал и подошел ко мне, одетый во все черное: косуха, футболка, джинсы. На вид ему было между тридцатью и сорока годами. Больше похож на отвязанного байкера, чем на главного в поселении, и в этом скромном кабинете он явно не смотрелся.

– Власов Герман Сергеевич, – он протянул мне руку для приветствия. – Но все зовут меня Боссом.

– Романова Варвара, – представилась я и слегка пожала его теплую, покрытую мозолями ладонь.

Герман предложил мне присесть на стул, а сам вернулся на свое место. Голубые ледяные глаза в обрамлении темных ресниц изучали меня с холодным интересом. Он нахмурил густые черные брови, сложил руки домиком на столе и спросил:

– Что же мне с вами делать, Варвара?

– Без понятия, – честно ответила я.

Одна бровь Германа от удивления взлетела к черным волосам. А что я еще должна была ответить? В Логове я никто. И не представляла, кем могу стать, чем смогу заниматься.

– Чем ты можешь быть полезна нашему поселению?

Что за вопросы? Откуда я знаю, чем тут можно заниматься?! Все, что я делала в Логове до этой минуты – спала на больничной койке, ела и читала. Вряд ли это сможет хоть как-то кому-то помочь.

– Какие есть варианты? – ответила я вопросом на вопрос.

– Может, ты умеешь готовить?

– Если хотите кого-то отравить, то я к вашим услугам.

Лицо Германа осталось бесстрастным, но в глазах промелькнул веселый огонек. Или мне это показалось? В задумчивости он провел пальцем по широкому подбородку и задал следующий вопрос:

– Что насчет стирки и уборки?

Только этого не хватало! Я никогда не была хорошей хозяйкой и не любила домашние дела. Вот и сейчас искренне надеялась, что мне не придется обстирывать все поселение.

– Понятно, – протянул Босс, понимая по моему длительному молчанию, что мне это не подходит. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу, раздумывая, куда бы меня пристроить.

– Рыбалка?

– Нет.

– Охота?

– Нет.

Герман подался вперед, устремив на меня пристальный взгляд.

– Варвара, ты должна понимать, что мы не можем позволить себе содержать лишний рот. Без какой-либо отдачи. Каждый житель Логова занят делом. Полезным для общества. Вот и ты…

– Рейнджером, – неожиданно для нас обоих выпалила я. – Я хочу стать рейнджером.

Черная бровь Босса вновь поднялась. Ах, Герман Сергеевич, я сама себе нередко  удивляюсь.

Я опустила взгляд, томительно ожидая, пока он хоть что-то скажет.

– Ты убивала тварей?

– Да! Однажды.

– Как это произошло?

– Мы с моим… другом… оказались в маленьком магазине. Там на нас напала одна из тварей. У меня не было выбора.

– Хм.

Он сомневался, и его нельзя было в этом винить. За время болезни я сильно похудела и осунулась. Я выглядела скорее жалко, чем воинственно, и никогда не была бойцом. Зачем я вообще сказала, что хочу быть рейнджером?! Но я не представляла, чем еще могу помочь Логову. А что, если меня выгонят за ненадобностью?