Может, он меня как-то загипнотизировал?

М-м-м... Да нет, вряд ли. Скорее всего, я просто была слишком сонная и заторможенная и попросту поддалась на умелые манипуляции того, кто явно привык приказывать, руководить и без труда добиваться подчинения от окружающих. Про гипноз я, конечно, знаю мало, но точно уверена, что он так просто не делается. Но на всякий случай почитаю.

Ну, судя по всему, сон от меня уже окончательно сбежал. Придётся вставать. Тем более, что дел полно. Мне завтра уже вроде как и на работу выходить пора. Рошад сказал, что утром со мной свяжется его помощница и объяснит, куда и как ехать.

А я этого не планировала. В холодильнике мышь повесилась. Вещи с дороги не разобраны. Бардак полный. В магазин надо сходить. В шкафу ревизию сделать. Некогда спать.

И словно в подтверждение моим мыслям тишину квартиры нарушает противный и настырный трезвон.

А это ещё кого принесло?

Оторвав голову от подушки, я с недоумением таращусь в сторону прихожей.

В дверь опять звонят. Я уже и забыла, как раздражающе неприятно это звучит. Гостей у меня давно не было.

Кто бы там ни был, униматься он явно не собирается, так что мне приходится всё-таки слезть с кровати, поправить задравшуюся футболку и топать босиком… нет, не открывать, а смотреть, кто пришёл.

– Мышка, открывай. Я знаю, что ты дома, – доносится до меня требовательный голос, когда я приближаюсь к двери.

Ярик? Меня перебросило из эротичного сна в бредовый кошмар? Пожалуй, я обратно хочу.

«Полюбовавшись» в глазок на физиономию бывшего однокурсника, раздражённо вздыхаю. Ну неужели опять всё по новой?

– Мышка, я знаю, что ты стоишь за дверью. Открой, поговорить надо, – напускает в голос миролюбивых ноток парень.

– А мне вот не надо. Уходи, Ярик, – требую я в ответ.

– Ну прости, что вёл себя всё это время, как последняя свинья. Это всё от того, что я люблю тебя. Понимаешь ты это, или нет?!

Эк-хм, это что-то новенькое. Точнее почти забытое старое. О любви он мне только на первом курсе говорил, а потом только гадости и пошлости.

– Ярик, то, что ты творил все эти годы, можно назвать дичью, сталкерством, преследованиями и полным мудачизмом, но уж никак не любовью, – сама не зная зачем, уведомляю его. Всё равно ведь при своём останется. – Когда человека любят, с ним так не поступают.

– Да что ты понимаешь?!! – взвивается зло Ярик, но усилием воли берёт себя в руки и, опираясь ладонями на дверь, приближает лицо к глазку. – Мышка, ну что ж ты такая… неприступная. Я же с ума по тебе схожу. А ты, как на пустое место, на меня смотришь. Ну дурной я становлюсь, когда ты так нос от меня воротишь. Прости идиота.

– Прощаю. Иди с миром, – произношу торжественно и громко, чтобы точно услышал. Может свалит наконец?  

– Мышка! – грохает кулаком по двери. – Открой. Я хочу всё объяснить.

– А я не хочу ничего слышать, – фыркаю раздражённо, отстраняясь и раздумывая вызывать полицию, или нет. – У-хо-ди!

Грохот повторяется, сопровождаясь матом. Дверь содрогается от удара с ноги. Надо вызывать. Иначе он мне покоя не даст. И всех соседей переполошит. Ненавижу такие моменты. 

– Ты там с ним, да?! Корчишь из себя цацу невьебенную, а как мешок денежный подвернулся, так сразу ноги раздвинула, шл…

Ор Ярика внезапно обрывается странным хрипом и ещё более странной вознёй. И снова грохотом. А потом по двери кто-то скребёт. И я бросаюсь обратно к глазку. Чтобы на несколько секунд остолбенеть от увиденного.

 А потом суматошно и наверняка глупо отпереть все замки и выскочить за порог в надежде остановить убийство одного безмозглого идиота.