– Подавленной. Немного одурманенной. В голове путаница.

– Это понятно, – сказал доктор с пониманием.

– Медсестра измерит тебе давление, а затем мы сделаем ультразвук. – Заметив, что Шана поежилась и натянула одеяло до подбородка, доктор добавил: – Мы не торопимся, скажи, когда будешь готова.

Сердце Шаны тревожно сжалось. Все происходило так быстро, хотелось поставить ситуацию «на паузу». Но жизнь так не работала. Она должна была смотреть в лицо настоящему.

– Нет необходимости ждать. Я хочу знать столько, сколько смогу.

– Спрашивай обо всем, что тебе интересно, и я постараюсь ответить, – сказал доктор Гибсон. – Ты не против, если мистер Миккельсон останется в палате? Я понимаю, что это довольно необычные обстоятельства.

Шана посмотрела на Чака. Он ее муж. Все это знают. И это его ребенок. Он имеет право быть здесь. Прошедший день, должно быть, был адским для него из-за страха за нее и их ребенка.

– Конечно, он может остаться.

– Спасибо тебе.

Чак взял ее руку в свою. Прикосновение было сильным и уверенным.

Ее первоочередной задачей сейчас было узнать, кто она такая. Шана не могла позволить себе ослабить бдительность перед единственным мужчиной, которому она могла бы доверить свою жизнь.

На следующее утро, когда Чак забирал Шану из больницы, он все еще не мог прийти в себя после УЗИ. Выйдя из больницы, он полной грудью вдохнул свежего морозного воздуха, рядом санитар катил кресло с укутанной в теплые вещи Шаной. Снега после вчерашнего снегопада стало еще больше, по дороге катили снегоуборочные машины.

Личный водитель открыл пассажирскую дверь. Чак подал руку жене. Своей беременной жене.

После УЗИ исчезли последние сомнения, что Шана беременна. В это безумное время в его жизни появился ребенок и второй шанс в отношениях с любимой, и он не хотел его упускать.

В детстве он мечтал об идеальном браке, как у его родителей. Этого не случилось. Но Чак никогда ни в чем не знал поражений. Он не хотел, чтобы его брак распался, и не был готов признавать поражение. Это означало, что он должен использовать это время, чтобы завоевать свою жену.

Шана провела большую часть пути домой в состоянии шока, смешанного с осторожной надеждой, что дома, в родных стенах, ее память восстановится.

Улицы, по которым они ехали, казались Шане смутно знакомыми, но в голове у нее все кружилось. Ее память об улицах Анкориджа устарела на пять лет.

Пять лет.

Такое значительное количество времени. Шана попыталась вспомнить, вернее, представить, какой была ее свадьба. Где они с Чаком связали себя узами брака. Интересно, кто ее лучший друг?

Но воспоминания не спешили пробуждаться в ее сознании. Они были погребены под нагромождением вопросов, на которые она пока не получила ответы.

Подъезжая к дому, Шана ощутила волнение. Этот дом она делила с Чаком, наследником нефтяной империи и чертовски сексуальным мужчиной. Чак сказал, что ее мать из аэропорта поедет прямо к ним домой. Ее рейс немного задержали.

Автоматические ворота распахнулись, открывая вид на двухэтажный особняк, выстроенный во французском стиле прованс, – стены из беленого кирпича, черепичная крыша, деревянные ставни на окнах, просторная терраса. Красиво, но незнакомо…

Шана выросла в небольшом кирпичном доме в стиле ранчо. Мать работала медсестрой на расположенной поблизости военно-воздушной базе. Отец часто жаловался, что ему не хватает денег. Родители постоянно ссорились. Мама сердилась из-за того, что у отца были проблемы с алкоголем. Кроме того, семейный бюджет страдал из-за его пристрастия к азартным играм. Нередко причиной скандала становились другие женщины. Насколько Шана знала, возможности содержать вторую семью у отца не было. Кто бы мог такое заподозрить?