Огромные, выпуклые зеленоватые глаза Лиилтры смотрели на меня с неподдельной мольбой. Тонкие «птичьи» пальцы дергались, и зефа постоянно прятала руки в большие карманы туники, а затем вытаскивала их обратно. Тонкая шея Лиилтры настолько вытянулась вперед, что, казалось, вот-вот порвется.

Я ее такой еще ни разу не видела.

– Можно я с вами останусь? – тихо всхлипнула зефа. – Госпожа Тигарра, позвольте мне… С вами легче… Одна я просто сойду с ума!

– Конечно. Конечно, оставайтесь… Вместе легче… да и ваши знания нам пригодятся.

…Асхан и Ли Сорн продолжали лежать в той же позе. Наа-тл и не думал сдаваться, а рамиец ослаблять захват. Лиилтра нервными движениями приблизила поединщиков, чтобы рассмотреть их получше.

Выглядело страшно. Глаза мужчин налились кровью, белки практически не угадывались. Тела казались каменными, сетки вен выступили под кожей, вздулись, будто вот-вот прорвут ее. Лица были напряженными настолько, что чудилось – еще немного и мышцы лопнут… Шейные мускулы напоминали осатанело натянутые ленты.

– Кто из них выносливей? – шепотом спросила я у Лиилтры.

– Я не знаю. Но предводители наа-тлов очень сильные и выносливые…

Выглядело так, словно и зефа сейчас не до конца уверена в Асхане.

Вот теперь мне стало еще хуже, еще страшнее.

Пожалуй, за последние месяцы также сильно я боялась только на аукционе. Но там я переживала за себя и за сына. Причем, гораздо больше за Даню – каково ему придется у нашего нового «хозяина». Я-то могла все выдержать, главное выжила. А вот ребенок… мой чудесный сыночек…

И вот сейчас я страшно волновалась… за Асхана. Невзирая на то, что мне обещали: все возможности и права за мной сохранятся, даже если командор проиграет… Мы с сыном все равно будем в шоколаде, получим статус вдовы и приемного ребенка принца Рамийского…

Я только и думала о том, что станется с Асханом.

На заднем плане маячило и острое, как кинжал в сердце чувство вины. Это ведь все случилось из-за меня! Из-за меня командор поссорился с наа-тлом, который теперь нечестным путем пытался выбить себе победу!

Я могла согласиться еще тогда, за два дня до аукциона. Просто стать женой Асхана, когда он мне предложил. И ничего подобного бы не случилось…

Вот уж тут абсолютно точно, ни малейших сомнений! Ли Сорн бы меня даже не увидел, а Ольгу я могла попросить выкупить заранее, опять же до мероприятия.

Господи! Мало того, что по моей вине командор отправится на голосование высокородных рамийцев, чтобы те поддержали его или же нет, так еще и это…

Проклятье!

Я бы многое сейчас отдала, чтобы помочь Асхану. Но ничего не могла сделать.

В зал для боев проникнуть нельзя. Если рамийцы командора пропустят –

это станет нарушением слова Асхана и позором, от которого не отмыться.

Драться с ними, что ли? А какой смысл? Я и обычного, обрюзгшего земного мужика не смогу победить. А тут… целый отряд подготовленных, натасканных воинов…

Шансов ноль.

Это было совершенно новое для меня ощущение: от всей души волноваться за мужчину, которого так плохо знала. И все-таки у меня просто поджилки тряслись.

Даня притих, лишь изредка подбадривал командора, словно тот мог услышать.

В основном, просто смотрел, смаргивал и нервно ерзал на стуле.

Иногда наливал себе травяного сладкого напитка, иногда брал пирожное или фрукт. Иногда пробегался по комнате или метался к окну, посмотреть – где Пульсар.

Я понимала – он нервничает не меньше нашего. Просто каждый переживает ситуацию как может. Кто-то замирает и каменеет. Кто-то мечется, как мой Даня, не может понять чем заняться, чтобы пережить напряженное и тревожное ожидание.