Резко остановилась, будто на стену налетела. Воздуха в лёгких не хватало, словно его выбило из меня.

Медленно поворачиваюсь, боясь расплескать на себя горячий кофе, а затем, заглядывая в глаза мамы Лиды, тихо, но вкрадчиво спрашиваю:

— Ты, надеюсь, сейчас пошутила, да?

— Вот ещё, — фыркает она, складывая руки на груди. — Вполне серьёзно. Ты у нас на шее всю жизнь сидишь. Питаешься за наш с отцом счёт…

— Да я с шестнадцати лет подрабатываю, чтобы у вас ничего не брать! Да я…

— Не перебивай меня! — прикрикнула мама. — Неблагодарная!

Обидно. Вот честно.

Да, она родила меня, вырастила, но… Чтобы я сидела у них с папой на шее?

С шестнадцати лет я подрабатывала везде, где только могла в силу своего возраста.

Как-то раз, когда мне был почти шестнадцать лет, то я попросила у мамы небольшую сумму денег, чтобы сходить с подружками в кафе и отпраздновать мой день рождения, который наступит через несколько дней.

Но вместо того, чтобы дать мне немножечко денег, мама разразилась такой гневной тирадой, что я пожалела, что вообще спросила.

В чём она меня только не обвиняла: я неблагодарная дочь, живу за их с отцом счёт, а они одевают меня и кормят. Покупают всё для школы, а я вообще ничего не делаю, только ножки свои с их шей свесила да болтаю ими. А потом ещё и пощёчину получила. За что? Я и сама не поняла.

В тот день я закрылась в своей комнате и проплакала до глубокой ночи, пока меня не сморил сон. Но именно в тот момент я прияла решение больше никогда не просить у родителей денег. Вообще никогда!

На следующий день начала искать подработку. И нашла.

После занятий в школе работала на полставки в местном кафе. Платили сущие гроши, но это были мои первые, собственноручно заработанные средства, поэтому я не жаловалась. Да и рабочий день для меня длился всего четыре часа.

За первый месяц, помню, получила пять тысяч рублей. И моей радости не было предела… Пока не узнала, сколько зарабатывают те, кто работает полный день — двенадцать часов. Девчонки получили почти по тридцать тысяч. Для меня на тот момент это были просто колоссальные деньги. И я им, честно признаться, позавидовала в тот момент. Но лишь на мгновение. Ведь уже тогда я понимала, что девчонки работают не по четыре часа, а намного дольше. Да и работы выполняют на порядок более моей. Так что мне было грех жаловаться.

И всё же… когда я пришла домой с первой зарплатой и сообщила об этом маме, то… Она не поверила. А вместо того, что похвалить, отобрала все деньги и пару раз ударила ремнём по спине, сказав, что я не могу работать, так как не являюсь совершеннолетней, а значит, эти деньги я украла.

Вот только что-то я не заметила, чтобы она отнесла их в полицию. Зато в её гардеробе появилась новая кофточка и новенькие сапоги.

Было ли мне обидно? Нет! Я была в бешенстве, но и это послужило мне неплохим уроком — не нужно ей знать, что я теперь зарабатываю.

И после этого я молчала о своих доходах, потихоньку копя себе на колледж. Ведь я понимала, что мама точно начнёт настаивать на местном техникуме. Тут его все называют шарагой. Почему? Понятия не имею. Просто так повелось ещё с её молодости. Там она училась на штукатура-маляра. Но не доучилась. Почему? Не знаю. Но, видимо, она хотела, чтобы и я тоже пошла по её стопам. Но у меня на этот счёт были другие планы.

Поэтому молча, пока училась в школе, подрабатывала каждый день. А когда пришло время, то не стала слушать маму, а просто подала документы в колледж, находящийся в другом городе.

Мама была в гневе, и, помню, кричала, что если я уеду, то она ни копейки мне не даст. А значит, я приползу к ней на брюхе, умоляя простить и принять обратно в семью. И она ещё подумает, делать это или нет.