Я ткнула его в плечо. Теперь на одной из фоток я нагло жду от него ответа, а он удивлённо поворачивается.

- Будешь, говорю, мужланничать? – переспросила.

Он снова улыбнулся и… кивнул, зараза.

- Ты этот… - не могла вспомнить, - bad. Понял? Плохой значит. Вот это ты.

- You feel bad? – нахмурился он.

- Сам ты филбед! – цокнула я, - мужская обзывательная натура. Когда уже будут кормить? Хоть что-то здесь будет хорошее, или меня только мучать будут?

Ну ладно, музыка тут была веселая – там кто-то из правого уголка на ещё одной мини-сцене пел. Весело так, улыбался к тому же широко по-индийски.

- И не жалко тебе столько денег на фиктивную свадьбу, - хихикнула нервно я, - певцы, зал какой, еды вон… а чего меня не кормят вообще? Ты видишь какая я голодная? – ощущение было, что я общаюсь сама с собой, потому как джигит улыбался камерам и смотрел только туда, будто ему в этот момент было дело до меня только в том смысле, что «смотрите, люди, какую светленькую русскую я заставил рядом с собой сидеть!», - я сюда, кстати, тоже не из-за любви к тебе пришла. Видишь, во-он там! В том углу раздают мелкие такие шарики хрустящие с жижкой непонятной внутри? Вот ради них я здесь, понял? Они меня в первый день покорили и не отпускают, - тяжело вздохнула, - а вон там, с той стороны, афигенно вкусные овощи в панировке, - пришлось давиться слюнями, - ну сбегай ты мне за чем-нибудь, если вы меня не отпускаете. Давай это… - хихикнула, - обмен на конвертик? – поманила пока он на меня смотрел, - хочешь конвертик? Кушать хочется, - указала себе в открытый рот, улавливая его расплывающееся в недоумении лицо с одной искривленной бровью, а другой поднятой, - смешной ты, конечно. Но чуть-чуть тормоз, - показала ему два конверта, - о, слушай, у меня идея. Давай я тебе все эти цацки, а ты меня отпустишь до столика козликом по-цок-цокать? Где там эта… - я обернулась, - женщина! Да-да, вы! Хотите я вам коленки пощупаю, показав насколько я вас уважаю? Нет? А хотите ожерелье еще одно? Вон на вас всего три штуки, как вы под ними только держитесь…

Драгоценность то она забрала, а вот подняться не дала, усадив обратно и опять что-то выдав:

- It's not time yet… darling, - надавила на мое плечо, - sit down.

О, это я знаю. Сиди, говорит. Стоп, в смысле «сиди»? Какой ещё сидаун? Я не для того сюда летела, чтобы сидауничать! Особенно убивало то, что поток дарителей вообще не сокращался. Они сюда всю Индию позвали?

- Знаешь, в России, когда ты обычно махаешь кому-то пальцами, то самое страшное что может произойти – драка, - поставила локоть на подлокотник и уронила в ладонь лоб, - а тут что-то как-то не по плану пошло. Но я хоть не одна куркумой замаринованная сижу, ты тоже с жёлтым оттенком, - мой смешок, - я бы не отказалась от курочки карри. Я бы сейчас и от риса с чечевичкой не отказалась, если честно. У меня живот урчит уже, хочешь послушать?

Всё та же женщина снова подкралась со спины, посадила меня ровно и уже совсем по-другому улыбнулась. Такая мимическая коварность. По лицу «Моё ты солнышко», а по глазам «Угомонись, чОрт!».

- Там Улька что-то жрёт, - снова ткнула жениха в плечо и показала на сестру, - смотри как аппетитно!

В этот момент даже индийцы с камерами повернулись куда я указывала, а потому упускать шанс было нельзя – я быстро завернула в задний конец сари все свои пожитки, рывком задрала слои юбки, до колена, и ка-ак драпанула оттуда!

Вот ровно до конца сцены под всеобщий «ах!» я и успела, пока мне не преградили путь несколько испуганных женщин.