– Дима, мы с тобой в субботу едем в Малеевку, в музей.

Отказать Бонифацию невозможно. Как можно отказать фанату?

Я молча кивнул, выслушал его советы и наставления и спросил:

Игорь Зиновьевич, а Игорь Петелин у вас учился?

Петелин? – стал припоминать Бонифаций. – Петелин… Игоряшка! Был такой. Не личность. – Он всех своих учеников различал именно так: личность и не личность. – А почему ты спрашиваешь?

Просто так. Встретил недавно.

Ну и чем он занимается?

«Детей крадет», – чуть было не сказал я.

– Экскаватор водит. По стройке.

– Надо же. Никогда бы не подумал. – Почему?

– Потому что Петелин, насколько я помню, никогда не шел к цели прямым и естественным путем. Как же он экскаватор водит? По синусоиде? Он, например, вместо того, чтобы самому выполнить домашнее задание, обычно списывал его у кого-нибудь из одноклассников.

Чего же тут странного? И какой тут кривой путь? Вполне естественно. Но вслух я этого не сказал.

– А еще он, – вспомнил Бонифаций, – всегда сваливал свою вину на товарищей. И слож ную работу тоже. Всегда старался, чтобы за него кто-нибудь ее сделал.

Да, в этом что-то есть, отметил я про себя.

– И жаден был, – добавил Бонифаций. – Все? Еще вопросы?

Много вопросов еще будет, подумал я и покачал головой.

– До завтра, – сказал Бонифаций. – Не проспи.

Лешка, конечно, дома не усидел. На разведку ходил. О чем и доложил, едва я переступил порог родного дома.

Дим, я все узнал!

Ну? – Я присел на корточки, разуваясь.

Я по следам прошел. За экскаватором, до самой стройки. И нашел!

Что нашел? Кого? Ростика?

Экскаватор!

Да, находка еще та – иголка в стоге сена!

Он стоит рядом с дорогой, у парка. И никого в нем нет. Ни Игоряшки, ни Ростика! А рядом с экскаватором, Дим, следы машины. На которой Ростика увезли. В неизвестном направлении.

С чего ты взял? – Я выпрямился и уставился на него, взволнованного и возбужденного.

Алешка оглянулся, будто он не дома находился, а на улице, где полно врагов и злоумышленников. И прошептал:

– Он мне письмо оставил. Я его нашел под сиденьем. Вот! – и Алешка протянул мне сложенный вдвое листок из тетрадки.

На одной его половине было написано: «Лешь-ке Абаленскаму в лишние руки». Что за лишние руки у моего брата?

– Ты читай, читай, – пыхтел Алешка. Я прочел вслух:

– «Лешька, помаги мне, предумай и зделай чтоб бабуля миня не изкала, нето будут у миня балшие ниприятности. Никаму ни гавари. Твой друг Ростистав».

У меня даже в груди похолодело за этого Ростислава. Он хоть парнишка и боевой, но маленький. И представить его в руках злобных похитителей было по-настоящему страшно.

Надо папе сказать, – первое, что пришло мне в голову.

А большие неприятности? – напомнил Алешка.

Зачем он им понадобился? – вслух задумался я.

За выкупом, – сразу выпалил Алешка. – Родители-то в Америке. Богатые люди.

Ну какие они богатые? – отмахнулся я от этого предположения. – Артисты цирка.

Так жулики этого не знают! Думают, раз в Америке – значит, миллионеры.

Игоряшка-то знает.

Вообще-то – странно. Брат похищает брата. Впрочем, в наше время всякое небывалое бывает.

Что делать-то, Дим? – с надеждой спросил меня Алешка.

Главное – бабушку его успокоить. Чтоб с ума не сходила.

Думаешь, сходит? – с сомнением спросил Алешка. – Я ей сейчас позвоню. – И схватил телефонную трубку.

Здрасьте, Калерия Андреевна. Ростика можно к телефону?

Можно, – своим великим басом отозвалась бабушка Ростика. Алешка чуть на пол не сел. – Только попозже. Он еще не объявился.

Но вы не бойтесь, его не похитили, – вырвалось у Алешки – так он волновался.

Успокоил старушку. Но старушка была не из нервных.