Когда мы уже отъехали, в окне промелькнул силуэт кареты, которая показалась мне смутно знакомой, я тут же поспешила задёрнуть занавеску. Ольгу пугать не стала, она и так сегодня натерпелась. Я уже даже пожалела, что взяла её с собой.

Лишь когда мы выехали за город, и я немного успокоилась, поняла, что этот дилижанс сильно отличается от предыдущего. Обтянутые кожей сиденья были набиты конским волосом и вроде даже рессоры имелись.

Позже сестра призналась, что мы могли уехать и раньше, но она решила купить билеты на более дорогую и комфортабельную дорожную карету.

Ехали всю ночь, лишь изредка останавливаясь. Да, спать приходилось сидя, зато не было удушающей духоты и на постоялом дворе мы сэкономили.

Остановились лишь утром у небольшой придорожной таверны. Народа тут было немного, да и кормили вкуснее и лучше. Пока кучер менял уставших лошадей на свежих, у нас ещё оставалось время чтобы поесть и размять ноги.

А затем мы снова отправились в путь. За окном поля и луга всё чаще перемежались лесами, всё реже встречались придорожные деревеньки. Места откровенно глухие.

Но, как ни странно, здесь, в глубинке, люди оказались намного приветливее и добрее. Дилижанс ещё несколько раз останавливался в придорожных деревеньках, и пользуясь случаем мы спешили пополнить наш провиант. В отличие от нас остальные путешественники оказались не в пример запасливее.

Молоко и сыр тут стоили намного дешевле, чем в близи больших городов. Но меня больше удивило, что когда я попросила у одной из хозяек немного хлеба, нам щедро отрезали толстые ломти и денег за это не взяли.

- Неужто я краюху пожалею, вон худющие какие, сразу видно – городские! – покачала головой селянка.

Я невольно залюбовалась её плавными неспешными движениями, да и сама она была настоящей красавицей: справная, кровь с молоком, мягкие покатые плечи, пухлые руки, румянец во всю щёку и толстенная тёмная коса. Мы на её фоне действительно выглядели худыми и бледными.

А уже в следующей деревне совершенно незнакомая старушка угостила нас красной смородиной, сунув в руки целый берестяной туесок.

Ягод было так много, что мы поделились с остальными нашими попутчиками. Смородина была крупная, прозрачно розоватая, она лопалась на языке с приятной освежающей кислинкой.

Удивительно, но после этого наши молчаливые попутчики внезапно разговорились. Каждый спешил поделиться своей историей. Пришлось и нам выдать свою версию, о том, что мы обычные горожанки. Я вдова, после гибели мужа получила в наследство дом, потому и отправилась в такую даль. А сестра сопровождает меня в дороге.

Все поохали, выразив мне свои соболезнования и разговор плавно перешёл на обсуждение погоды, предстоящего урожая, цен на муку и зерно. Я с интересом к этому прислушивалась, ведь теперь мне придётся самой в одиночку выживать в этом незнакомом мире.

Думала, что и эту ночь придётся провести на постоялом дворе, но совершенно неожиданно оказалось, что мы уже приехали.

- Вот и Заозёрск!

Уставшие в дороге пассажиры радовались окончанию пути. Кто-то возвращался домой, другие ехали в гости, а джентльмен в модном но изрядно потёртом сюртуке прибыл сюда по работе.

Город мне понравился: опрятные, утопающие в зелени улицы, аккуратные деревянные дома. Застройка сплошь одноэтажная, хоты ближе к центру попадались и двухэтажные особняки.

И жизнь тут текла спокойно и размеренно.

Вокзал оказался совсем крошечным. Наш багаж сгрузили в одну кучу, все тут же принялись разбирать свои вещи. Кого-то уже встречали, кто-то махнул рукой извозчику и вскоре уехал. Господин в сюртуке ушёл пешком.