Жизнь за пределами семейного особняка оказалась совсем иной, чем она себе представляла. Это в родном городе, чувствуя за плечами поддержку родителей, она была такой смелой. А теперь, мы словно поменялись местами. Вырвавшись из золотой клетки, где и шагу ступить боялась, я попала в привычную мне среду.

Путешествие в дилижансе ничем не хуже поездки в пригородной электричке, а придорожные забегаловки с их не очень аппетитными ароматами, что ж, я и похуже видала!

Поэтому, когда Лёлька собиралась заказать полный обед, я посоветовала воздержаться, а вместо этого взять выпечку и обычный травяной чай. Уже несколько дней стояла непрекращающаяся жара, судя по обилию мух и доносящемуся из кухни запаху, я бы не стала ручаться за свежесть приготовленных там блюд.

- Я не наелась, - заканючила сестрица. – И эти булки совсем невкусные! Может, возьмём что-нибудь ещё?

- Ага, а потом полдня будем сидеть в придорожной канаве!

- Почему?

- По кочану!

Увидев, что она так ничего и не поняла, я принялась объяснять ей очевидные истины.

- Но, они же едят, - она опасливо ткнула пальчиком в бомжеватого вида личностей за соседним столом, с довольным видом уплетающих странного вида борщ.

- Боюсь, наши желудки не настолько крепкие. Ты хочешь отравиться и подхватить медвежью болезнь?

При упоминании поноса щёки сестрицы тут же покрылись румянцем, зато она вроде всё поняла.

Расплатившись за обед, мы вышли на улицу, Ольга с завистью посмотрела в сторону расположившейся прямо на траве семьи, разложившей свои припасы.

- Ладно, не переживай, - постаралась её успокоить, - я заметила, что мы уже несколько раз останавливались в деревнях, чтобы напоить лошадей. На следующей остановке нужно будет купить у селян сыра или молока.

Лёлька тут же повеселела, а я подумала, какой она, в сущности, ещё ребёнок. Для меня самой было странно, как я поддалась её влиянию. Мне казалось, что сестра знает намного больше меня, а может это была лишь память доставшегося мне тела и вырвавшись из привычных ей мест, я тут же от этого освободилась?

Полноценно поесть нам удалось часа через два, когда дилижанс сделал остановку у очередного колодца. Уставшие пассажиры толпой вывалились наружу, чтобы размять ноги и вдохнуть свежего воздуха.

Потянув Лёльку за собой, я подошла к пожилой женщине с двумя полными вёдрами воды, спросив не сможет она нам продать что-нибудь из еды. Так мы обзавелись караваем сероватого, но очень вкусного хлеба, головкой сыра и крынкой молока, которое пришлось выпить прямо тут, возле дороги, а посуду вернуть хозяйке.

Помимо этого, нам перепало немного пшённой каши, которая вместо тарелок была выложена прямо на молодые капустные листья.

Кашу мы съели, скормив капустные листы запряжённым в дилижанс лошадкам, а немного сыра и хлеба осталось на ужин.

К концу дня мне казалось, что моя мадам сижу стала совсем плоской, Лёлька так и вовсе была непривычно притихшей и бледной. Но упрямая натура брала своё и она почти не жаловалась.

Пока мы не заселились на придорожный постоялый двор.

Начнём с главного – удобства тут были на улице и совершенно никто не заботился об их чистоте. Видимо, поэтому многие постояльцы предпочитали придорожные кусты.

Комнатку нам выделили на втором этаже, крошечный чулан с двумя узенькими кроватями. Вместо стола - табурет, на котором стоит таз и наполненный водой кувшин.

Но главный сюрприз ждал нас впереди, оказалось, что подушки и матрацы набиты обычной соломой. Она шуршала и кололась даже сквозь простыню. После барских перин это оказалось настоящим испытанием. Мы долго ворочались, пытаясь устроиться поудобнее, пока усталость не взяла своё и мы, наконец, задремали.