– Если ты еще раз назовешь меня зайчонком... – начала я, приставив указательный палец к его груди, но вынужденно замолчала, потому что за воротами послышалась возня и женские голоса, что-то возмущенно крикнул ответственный дежурный, Зойка удивленно мекнула, а потом во внутренний двор районного Ивского эфората впорхнула жар-птица.

Нет, не так. Одна жар-птица, два павлина, фламинго и маленький слоник, который решил, что он канарейка.

– Это он! – неожиданно тонким голосом воскликнул слоненок и резво бросился наискосок от ворот к нашей маленькой компании.

Она бежала красиво и даже где-то элегантно. Мы с папой Родом три года назад ездили на юг с показом мод. Ну, он с показом, а я в сафари поучаствовать. Так вот там, под знойным белым солнцем, я видела самое прекрасное и одновременно ужасное видение в своей жизни: разъяренный бегемот гнался за незадачливым охотником. Никогда бы не подумала, что столь неуклюжее на первый взгляд существо может развить такую умопомрачительную скорость.

Слоненок оставил далеко позади обоих павлинов и жар-птицу, и наше столкновение уже было неминуемо, а Павлик все смотрел на нее со странным выражением на лице. Поэтому я совершила единственное разумное в этой совершенно абсурдной ситуации действие: я решительно забрала у Эро Оливку и собралась спрятаться с ней в здании эфората. В конце концов, там должно быть оружие. Может, и слонобойные пули нашлись бы. Но тут Павлик тихо-тихо произнес:

– Соня, спаси.

И, глаз на меня не поднимая, покраснел левой щекой. Очень интересно.

Слоненок в платье из желтого атласа затормозил, не долетев до нас шага четыре, присел в реверансе, колыхнув грудью в глубочайшем декольте, и запыхавшимся голосом произнес:

– Ваше сиятельство! – мы с Павликом синхронно посмотрели по сторонам.

– Дура! – зашипела подоспевшая Жар-птица. – Он не сиятельство, он превосходительство.

И глянула на Эро из-под пушистых черных ресниц подобострастно и преданно. И да, тоже присела в глубоком реверансе. В таком глубоком, что я, кажется, даже успела заметить ореолы коричневых сосков, мелькнувших в нескромном декольте.

Павлик покраснел и правой щекой тоже, а тем временем к нам подоспели три последних участницы экзотического забега, и я, не дожидаясь демонстрации их прелестей, ловко и естественно дотронулась до локтя своего спутника и довольно громко прошептала:

– А кто все эти славные дамы?

И добавила контрольное:

– Милый?

А потом улыбнулась немного растерянно и, болезненно сморщив носик, потерла правое плечо, всем своим видом намекая на то, что там, под цветным хлопком скрывается то, о чем присутствующие дамы больше не имеют права мечтать: свежая эльфийская брачная татуировка.

Дамы нахмурились и прожгли меня ненавидящими взглядами.

– А папенька говорил, что вы холостой… – недоверчиво протянула Слоненок.

– Мы пока не делали официального заявления, – Павлик оперативно обнял меня за талию и прижал к своему боку. – Но обязательно сделаем, как только устроимся на новом месте.

– И будет бал? – спросила Фламинго.

Я неуверенно кивнула.

– И столичные гости! – ахнула Жар-птица.

– Мне надо срочно заказать новое платье! – заявила Слоненок, а оба Павлина, которые находились ближе всех к воротам, ведущим на улицу, осознали всю стратегическую прелесть своего местоположения, развернулись и, не говоря ни слова, побежали на улицу, высоко задрав юбки. Но я-то видела, как бегает Слоненок – у них не было ни одного шанса прибежать на финиш первыми.

– Куда это они? – спросил Эро, когда во дворе остались только мы, Зойка и перепуганный дежурный, несмело выглядывающий из-за дверей вахтерки.