– Любая бы на твоем месте была в восторге и только носик бы заносчиво задирала, скрывая свои истинные чувства, – уверенно заявлял он, а я... А что я? Значит, я не любая. Значит, я вот такая вот неправильная.

Я даже не отвечала ничего на его гнусные предположения. И на Зойке зло не срывала. За два дня пути мы с козой прямо сроднились, и я уже серьезно обдумывала вариант размещения ее в замке. Представляла себе выражение лица графа. И как Гамлет Лирикович выпучит глаза, когда я заявлюсь со своей питомицей. В общем, веселилась, как могла, отгоняя неприятные мысли об эфорате и Ивске, хотя до конечной цели оставалось всего километров пять.

О скором появлении на горизонте городка говорило все: и участившиеся крестьянские телеги, и количество мусора на обочине и, главное, смрад. Пока он витал в воздухе только неприятно зудящим намеком, но совсем скоро, я знала, меня не спасут и фильтры.

Ивск был последним оплотом Света перед Пограничьем. Логично, что там собирался сброд со всего мира. Или, правильнее будет сказать, с обоих из миров, потому что количество темных и светлых бродяг, проходимцев, авантюристов и просто ищущих приключений на свою пятую точку дурачков, здесь почти всегда было равно.

– Красивая женщина должна уметь принимать комплименты! – не отставал от меня Афиноген.

– Генка, отстань! – отвечала я беззлобно, хотя он реально уже надоел со своими поучениями. – Как бы то ни было, словосочетание "сочная бабенка" назвать приятными для женских ушей словами можно только с очень большой натяжкой.

– Может, тебе и в уши затычки, а?.. – выступил он с неожиданным предложением и предвкушающе потер лапки. – А что? Это идея!

– Ага. И на глаза повязку. Ты лучше помолчи. Я готовлюсь морально к встрече со светилами сыскного дела. Мне нужно правильную волну поймать.

– Аф-аф! – за моей спиной радостно взвизгнула Оливка и снова замахала ручками в сторону ангела.

– О, нет! – взвыли мы в один голос, потому что кодовое слово "Аф-аф" означало одно: иди сюда, ангелочек, я буду тебя тискать и выдирать клочьями шерсть из твоей пушистой шкурки, а ты за это будешь называть меня Зайкой и смешно шипеть сквозь зубы.

И все бы ничего, но Оливку-то несла я, а значит, и истязаемого ангела тоже опять придется тащить мне. И после этого Афиноген удивляется, почему я мужиков не люблю. Не вдаваясь в подробности: от них же никакой пользы! Убытки одни.

Скорость движения нашего маленького отряда, конечно же, немедленно снизилась, поэтому до эфората мы добрались только к обеду. Очень не хотелось оставлять Зойку во дворе, но ответственный дежурный по Ивскому эфорскому отделению, а по-простому, местный вахтер, категорично заявил:

– С козлами никак не можно!

И никакие просьбы, обещания всех благ, и даже угрозы не помогли.

Поэтому я привязала вмиг погрустневшую Зойку прямо у дверей вахтерки и, зло сощурившись, предупредила дежурного вояку:

– Если с моей козой что-то случится...

Назидательно подняла вверх указательный палец и оскалилась в недружелюбной улыбке. Вахтер испуганно сглотнул и, кажется, даже пожалел о своей принципиальности. А я потрепала Зойку за ушами и, вздохнув полной грудью, шагнула в серпентарий, именуемый Ивским районным эфоратом, благо ответственный дежурный, не сводя испуганного взгляда с моей козы, соизволил сообщить о том, что весь личный состав в конференц-зале собрался.

– Так указом от первого травня категорически запрещено пьянствовать на рабочем месте! – не поверила я, а вахтер, кажется, обиделся.

– Ничего и не пьянствовать. Начальство к нам новое приехало. Будут под королевским патронажем убийство в Призрачном замке расследовать.