- Уехал! – обрадовалась я.

- Ушел, - пролепетали в холле и закрыли входную дверь, почти без щелчка.

А затем этот же голос с учтивой холодностью на безупречном французском обратился к Алисе. Имя малышки я уловила, но вот смысловую нагрузку фразы – нет. Однако малышка поняла, ответила, на что ей с интонацией повторили последние слова и поторопили. Иначе с чего бы кроха поспешила спуститься вниз? Я слышала, как она торопливо преодолевает ступеньки, пока ее не оборвали и не заставили вернуться на второй этаж... И пусть французского я не понимала, но ситуацию разобрала, едва выглянула из кабинета и увидела, как малышка в очередной раз спускается по лестнице, словно маленькая принцесса.

- Пардье... бери-ньи… - Голос так называемой Полины звучал божественно, однако заставлял Алису чрезмерно расправлять плечи, высоко держать голову и, не глядя на ступеньки, спускаться вниз.

- Что здесь происходит? – не стала я скрывать своего присутствия, когда заезженное требование, побуждающее вернуться наверх, повторилось в третий раз.

- Тома?!

Малышка хотела спуститься ко мне, но строгий взгляд французской стервы заставил ее остаться на месте. Я не очень любила такие женские типажи, наверное, потому что первая жена моего супруга была столь же прекрасна внешне и холодна внутри. И Себу после нее мне пришлось долго... размораживать. Молодая, высокая, стройная, с длинной шеей и изящными руками, которые вкупе с выправкой балерины делали ее силуэт благородно точеным. Светлая кожа, светлые глаза и прекрасные длинные волосы цвета блонд, идеально прямые.

В туфлях на небольшом каблучке, черной юбке-карандаше, кремовой блузке и белом жакете, напоминающем корсет, она прекрасно вписалась в интерьер этого дома и, возможно, намеревалась вписаться в семью. Иначе для чего на ее шелковой блузке были расстегнуты целых три пуговки?

- Кто вы? – прервала она мое молчаливое разглядывание. Пуговки застегивать не стала, но сжала правую руку в кулак.

- Довлатова Тамара, - не стала я агитировать за отчество и простодушно заявила: - Временно исполняю обязанности няни. А вы?

- Я Полина Аркадьевна Вельская, куратор обучения этой юной леди. Составляю ее расписание, преподаю французский язык и основы манер.

Книксена не сделала, подбородка не вскинула, но по одной лишь интонации нетрудно догадаться, что она гордится своими навыками преподавания, так похожими на муштру. Спорить с ней сейчас не лучшая тактика, и я предпочла разыграть наивную дурашку.

- Оу! Так я вас прервала?

Ее кивок можно было бы назвать королевским.

- Очень извиняюсь! - всплеснула я руками и прошла в коридор. – Звиняйте! Я тут сверилась с расписанием Алисы... урок музыки вот-вот начнется, а она до сих пор не завтракала. Ведь ты не завтракала? – обратилась я к застывшей на лестнице малышке.

Младшая Гладько попыталась отрицательно помахать головой, но под взглядом ревностного преподавателя затормозила это движение и коротко ответила:

- Нет.

- Прекрасно! Тогда спускайся, составишь мне компанию. - Я протянула ей руку, дождалась, когда ребенок преодолеет ступеньки и вцепится в мою ладонь, повернулась к Полине. – Вы с нами?

- Кофе я уже пила. Благодарю.

- Ну, если что - присоединяйтесь, мы будем рады.

Кухня оказалась совмещенной со столовой, и на ней царила другая дама, умудренная жизнью, седовласая и очень приятная на вид. Или же это у меня отголоски детства сработали: моя любимая бабуля тоже была низенькой, полненькой и гиперактивной. За ней никто никогда не успевал, но все любили.

- Доброе утро, - поприветствовала я, по всей видимости, повара. – А мы пришли на завтрак. Вы нас покормите?