Я не очень хорошо запомнила дорогу к своей камере. Меня почти волокли, я тихо плакала от страха, меня трясло, словно в лихорадке, головная боль становилась невыносимой. Пришла в себя, когда Палач втолкнул меня в неглубокую нишу с грубой койкой и санузлом. За моей спиной тут же вспыхнула решетка, отрезая от малейшей надежды на свободу.

– Захочешь выйти – сдохнешь, - с удовольствием произнес Палач, послал мне издевательский воздушный поцелуй, и исчез из поля зрения. До меня еще долго доносился звук его шагов.

Когда я подняла глаза и, наконец, осмотрелась, обнаружила что я в этом блоке не одна. Несколько человек, разного пола, расы и степени одетости с интересом взирали на меня. Пришло понимание, что про приватность здесь можно и не мечтать.

Напротив, в такой же нише сидел человек в одних штанах, избитый, заросший и нечесаный. Он раскачивался из стороны в сторону, отрешенно глядя перед собой.

– Это Рос. Псих конечно, но безвредный. Если сравнивать с остальными, - пояснение пришло откуда-то справа. Я перевела взгляд, обнаружив молодого парня, хотя, скорее, мужчину. Он сидел посреди камеры в расслабленной позе и дружески мне улыбался. От улыбки захотелось куда-то спрятаться. Но кроме низкой койки и санузла было негде. – А я Эдгар.

– Приятно познакомиться, - решила быть вежливой.

– У тебя кровь, - услужливо подсказал Эдгар, - вот здесь.

Он показал пальцем на свой лоб.

Я поднесла пальцы к лицу и вытерлась. Щипало бровь, чувствовалась ссадина над глазом. Платок я где-то потеряла. Как и вещи, как и привычную жизнь. Поняв, что сейчас скачусь в истерику, отогнала любые мысли, заставляющие меня паниковать. Последовала примеру соседей и присела на пол камеры.

– Свеженькая сучка, - прошипел женский голос сбоку. Я решила игнорировать оскорбления в свой адрес. Отношения с соседями меня волновали мало. А вот сбежать отсюда хотелось.

– Ну и, как Эдгар, мы будем отсюда выбираться? – улыбнулась, хотя могла себе представить, насколько ненормально выглядела моя улыбка на окровавленном лице.

Сон сморил меня незаметно. И, проснувшись, не сразу поняла, где я – в камере на Загоре или на эсминце торианцев.

Облегченно выдохнула, когда обнаружила себя сидящей на полу. Обхода еще не было, значит, сейчас поздний вечер. Скоро придет Стив, введет мне препарат, и эта изматывающая ломота пройдет. И я больше не буду чувствовать себя беспомощной и уязвимой, страшащейся самой себя.

Как тогда. В первый раз.

– Детка, твой оптимизм меня заводит, - съязвил Эдгар, - но ничего невозможного нет. Просочись через решетку, и если тебя не разрежет на куски и не испепелит, дойди до двери в блок, открой ее и ты почти на свободе. Разумеется, тебе придется пройти несколько уровней, избежав выстрела в голову. Все в твоих руках.

Да, героев тут днем с огнем. Жизнью рисковать никто не спешит. Особенно, когда считают, что надежды нет. Но если бы была? Самая маленькая?

Вскрикнула, когда меня скрутило, словно что-то изнутри перемалывало мои кости, мышцы, суставы. Несколько минут я лежала, скорчившись на полу, обхватив руками живот. Пробегающие по решетке искорки весло и издевательски мигали.

– Эй, сучка, ты жива? Я чувствую запах крови, - снова женский голос. И заботы в нем было немного.

Кровь была везде – на руках, лице, одежде, которая быстро пропитывалась ею. Она сочилась из пор, носа, ушей и глаз. Как только приступ прошел, я с трудом доползла до умывальника и ополоснулась ржавой дурно пахнущей водой. Пить не осмелилась. Хотя, если пробуду здесь достаточно долго, некоторые убеждения придется пересмотреть.