Ночь. Короткая двухминутная станция. Здесь нет посадки. Нет перрона. Из открытой двери можно просто вывалиться прямо в сугроб.

— Сейчас моя деточка. Сейчас погуляем, — противный голосом, обещала своей болонке Элеонора Даниловна, вырядившись в свой каракуль на сиреневую пижаму сверху.

— Не пущу! — рыкнула Наденька. — Стоим две минуты… Уже меньше. Да и куда?! Куда? — «мать вашу» — добавила мысленно, указывая на завывающую метель, сбивающую с ног, на сугроб, в котором утонуть можно по горло.

Пудра была солидарна с проводницей и тихонько поскуливала, задрав мордочку. Жаль, что хозяйка понимает ее иначе, точнее — не понимает совсем.

— Мы хотим гулять! — взвизгнула бабуля голосом, как пенопластом по стеклу, сильнее прижав к себе собачонку. Пудру, видимо сейчас, передавили в обхвате, и бедная собачонка вылупила глаза от давления на внутренности и высунула язык.

Надя, выпятив грудь колесом и растопырив руки, показывала тяжелым взглядом: «Ты. Не пройдешь! Найдут потом дурочку после талого по весне»

— Элеонора Даниловна, — окликнул соседку Ледяной, зевнув во всю «варежку». — Давайте, я на следующей станции вашу собачку выгуляю? — решил спасти положение и отвлечь чудоковатую пенсионерку на себя, пока Надежда закрывала двери.

— Ну, ладно, молодой человек, — бабуля кокетливо повела плечом и пошарпала обратно в купе.

— Спасибо! — тихо выдохнула Наденька, подумав, что завтра с утра принесет мужчине горячего чаю за свой счет и печененку.

7. Глава 7. Иван Бестужев

Первое, что услышал утром, был скрипучий настойчивый голос пенсионерки:

— Молодой человек! Молодой человек, просните-е-есь.

— Его зовут Иван, – послышался второй, звуковой фон — помоложе, но не менее нахальный. Кажется, в нем даже прозвучали нотки издевки.

— Иван, проснитесь! Подъезжаем!

— Что, уже Хабаровск?! – Ледяной разлепил один глаз и оторвал морду от подушки.

— Нет, всего лишь Казань, – Венера хихикнула.

— Тогда, по поводу чего такая радость? – Иван попытался перевернуться на другой бок и снова сбежать в приятные лапы Морфея, но кто-то настоятельно тыкал ему в спину его же дубленкой.

— Иван, вы что, забыли? Мы собирались погулять. Немедленно одевайтесь, мы подъезжаем, — раскомандовалась пожилая дамочка.

— Мы можем вполне под ручку пройтись до вагона-ресторана и обратно. Нам для этого Казань вовсе не нужна.

— Не мелите ерунду, – не сдавалась Элеонора Даниловна. – Вы вчера обещали погулять с моей крошкой.

— Думаете, нас пустят в вагон-ресторан с собакой? – Ледяной предпринял последнюю попытку отлежаться.

В этот момент, ему показалось, что кто-то ехидный, булькает от смеха на нижней полке. Ничего-ничего, пока развлекайся. На следующей остановке тебе гулять с этой малявкой. А уж Ледяной об этом позаботится. У нас равноправие в государстве. Сами за это боролись, вот и напоролись… Феминистки.

— Да, не в вагоне погулять, а на перроне, с собакой. Вы обещали! – казалось, еще немного и Элеонора Даниловна вызовет полицию, скорую и МЧС, чтобы восстановить обещанную справедливость.

Делать было нечего. Данное, пусть и в запале слово, не вернуть назад. Иван, все же спрыгнул со своей полки. Ему тут же сунули в лицо дубленку и он натянул ее прямо на майку, попутно ловя босыми ногами ботинки сорок второго размера. Шнуровать не стал.

— Далеко не отходите, – настоятельно инструктировала Элеонора Даниловна, провожая… Вернее, конвоируя Ивана в тамбур. – Я буду внимательно следить за вами в окно. Будьте постоянно в поле моей видимости.

В тамбуре уже скопилось несколько пассажиров с чемоданами, у которых конечной точкой путешествия была Казань.