Пусть девочки обмениваются между собой лечебным опытом, а у него есть свои, проверенные методы лечения простудных заболеваний. Бокал хорошего коньяка обязательно убьет всю заразу… Насчет «хорошего», Иван очень сильно сомневался, что такой найдется в вагоне-ресторане. Там, хоть какой-нибудь.
В тамбуре, курили дембеля. Два рослых десантника, в кителях расшитых галунами в руку толщиной, с аксельбантами словно клубок змей. Иван, такой показушности не одобрял. Когда он, отслужив, ехал домой, его китель был чистым, нарядным, но вполне приличного вида, а не как у этих двух красавцев. Сухо кивнув им, Ледяной прошел дальше в следующий вагон. Он оказался плацкартным.
Продвигаясь мимо ног, торчащих с верхних полок и детей, с визгом носящихся в проходе, Иван машинально отметил, что не помнит, что бы эти двое бравых вояк садились с ними в Москве. Видимо, они сели в Казани, пока он с Пудрой знакомился с тамошними бомжами. С одной стороны, как бы ничего такого, но с другой, Ледяной прекрасно понимал, что дембеля в обязательном порядке начнут отмечать свое возвращение домой. Отсюда, могут быть разного рода веселые события, в которые непременно затянут и его. А ведь так хочется тихого и спокойного пути, приключений ему и в Москве хватает.
Такие вот противоречивые мысли блуждали в голове Ивана, пока он сидел в вагоне-ресторане и не спеша потягивал виски. Коньяка у них вообще никакого не оказалось. Зато был «Jack Daniel’s», разлитый в каких-нибудь Мытищах. Но выбирать не приходилось.
10. Глава 10. Ольга Рог
Под равномерный стук колес, который иногда прерывался на коротких станциях усталых городов, пассажиры купе разгадывали кроссворды, ходили за кипятком для чая. Обсудив погоду и еще раз выслушав пересказ Ивана о его походе на Казань… Тишину решила разбавить Элеонора Даниловна, вдарившись в воспоминания.
Случайный попутчик — идеальный вариант выговориться. Ирония в глазах «молодежи» сменилась откровенным интересом. Даже Ледяной спустился с верхней полки и присев рядом с пенсионеркой, теребил притихшую Пудру. Умные всепонимающие собачьи глаза, казалось, наполнены влагой неподдельного переживания.
Элеонора рассказала, как полвека отработала на одной из кондитерских фабрик технологом, придя туда прямо со студенческой скамьи. Там встретила Платона — первую и единственную любовь, простого работягу из сортировочного цеха. Платоша всегда ждал ее у проходной и провожал домой. Затем, дом стал общий, когда они решили пожениться. Съехав от родителей, выбили комнату в общежитии при фабрике. Жили первое время дружно. Муж ее буквально за ручку водил с собой, да и она с него глаз не сводила. Хорош был собой Платон и в плечах широк. Называл Элю ласкового: «Моя снежиночка» за короткие кудри светлых волос, да легкий и покладистый нрав. Бывало, что задержат зарплату, так она умудрялась из картошки тридцать три разных блюда соорудить и подбодрить благоверного, что будет лучше, только потерпеть. Успели они в очереди на жилье получить двухкомнатную квартиру со всеми удобства, только живи да радуйся…
Когда родился первенец — Алеша, а за ним погодок Коленька, Платошу как подменили. Не так он представлял свою жизнь, что будет горбатиться с утра до вечера. А вечером, что? Все одно и то же… Сложности с деньгами, болезни детей. Пеленки – распашонки. Сложно было молодой семье. «Да, все так живут и ничего» — убеждала Эля мужа. И тому действительно становилось легче, как выпьет с дружками в гаражах и домой придет хозяином важным. Как стукнет кулаком по столу и свое веское слово скажет, чтобы слушались тут и не расслаблялись.