На экране – «Пользователь вышел из переписки»

ГЕРОЙ: Еще одна твоя суперспособность – находить авторитеты. О, ты могла бы давать мастер-классы по влиянию чужого мнения на собственное я. Твой босс лучше всех разбирается в людях. Глянцевые журналы обладают карт-бланшем на информацию о знаменитостях. Слова врачей не подлежат сомнению. Слова твоей матери – аксиома жизни.

Общество определяет ценности и приоритеты. Ты точно знаешь, как именно мы должны жить. У тебя ведь так много авторитетов; а ты – авторитет для меня.

Ты рассказываешь мне о важности собственной машины и отдельной квартиры. О том, почему людям необходимы дети. Как именно лучше праздновать Новый Год. Где конкретно окажутся люди, которые не имеют официальной работы. Ты могла бы написать докторскую на тему «Почему мои друзья – пропащие люди». Или издать труд «Двести доказательств того, что твоя жизнь недостаточно хороша».

Я все еще ребенок; я реагирую, как глупый звереныш; я поднимаю шкуру и шиплю в ответ на твои слова.

Ты доказываешь, ты путаешься, ты плачешь. Я теряюсь и опускаю острые иглы. Я бросаюсь к тебе. Я чувствую себя виноватым.

Я не замечаю, когда именно перестаю верить себе. Я меняю мечты – задвигаю старые на антресоли, в коробку с надписью «невозможно». Я раскладываю твои мечты на переднем плане, я адаптирую их под себя, полирую их тряпочкой. За это ты гладишь меня по голове. Вот теперь мы действительно похожи.

Герой достает новую фотографию из папки. Это фото ракеток пинг-понга.

ГЕРОЙ: Я не замечаю, что звонков от курьеров из службы доставки становится больше, чем звонков от моих друзей. Круг моих интересов сужается до первых результатов поиска в гугле по запросу «развлечения». Я нахожу кайф в боулинге, бильярде, пейнтболе, пинг-понге – хотя последний ненавидел с детства. Я начинаю верить, что невозможное… невозможно. И что именно деньги определяют границы этого «невозможно».

На самом деле, я считаю, что веду себя правильно. Ведь люди ведут себя именно так, когда вступают в настоящие отношения. Меняют себя.

Ты начинаешь гулять с подругами по вечерам.

Я слишком поздно понимаю, что я идиот.

Герой небрежно вешает фото на провод.

Сцену заливает красным светом. На экране – образы клуба, в котором идет вечеринка; потом – подсмотренная сцена измены; наконец – бег.

РЕВНОСТЬ

Мне бы узнать, скольких ты целовала.

Желательно, по алфавиту.

И с адресами.

Не нужно винтовок – от пули эффекта мало.

Я их задушу собственными руками.

А после остаться – беглым безумным взором

Оценивая жестокость своих стремлений.

Сирены ревут. Полиция будет скоро.

Адреналин коктейлем бежит по вене:

сбежать!

затаиться!

скрыться!

Холодный разум

Залит одним-единственным жарким чувством.

Такую ревность, так точно, прицельно, сразу

Вызвать во мне – это почти искусство.

Твори, мой создатель, новые грани лика,

Меня своим словом выверни!..

..Есть проблема:

На месте убийства осталась одна улика.

Имя твое, вырезанное на стенах.

На последних словах герой сдергивает с себя мантию и падает на сцену, где лежит неподвижно. После он, скрючившись, подтягивает к себе одну из новых папок и достает оттуда фото витрувианского человека. И смеется.

ГЕРОЙ: Здесь есть где-нибудь краска? Эй, это же моя голова, значит, я могу сделать краску! Красную, красную, красную краску, чтобы сразу бросалась в глаза, чтобы не оставляла никаких сомнений в том, что я хочу помнить каждую букву. Я хочу сделать надпись над входом в свою голову. Честно говоря, я согласен даже на то, чтобы написать это на собственном лбу.

Никогда! Не позволяй! Никому! Менять! Себя!